История одного вампира

Остаток ночи они больше не касались этой темы, говоря обо всем другом, но не об этом. Потом, с рассветом, вернее, чуть позже, Алекса вернулась к себе. Похоже, им обоим нужно было о многом подумать.

Алекса, проснувшись следующим вечером, честно пыталась уложить в голове все то, что произошло прошлой ночью. И гораздо больше ее мысли занимало не перевоплощение Лазель, а то, что случилось потом.

Хотелось, конечно, свалить все на стечение обстоятельств, но думать так значило лгать себе. А Алекса была не из таких.

Сидя на подоконнике, она думала о том, где же все-таки та грань, миновав которую дружба переходит в нечто иное. Вампирша просто не знала, как ко всему этому относиться. И дело было не в том, что Лазель как бы девушка. Она стала Алексе добрым другом, и не хотелось этого терять. Алексе всегда трудно давались привязанности. Что же до большего, тут ее сердце молчало, не желая давать ни малейшей подсказки.

Устав от бесплодных размышлений, Алекса соскочила с подоконника, решив, что хватит терзать себя. С самокопанием можно повременить, и пока лучше чем-нибудь отвлечься. Она решила написать письмо Рамине, своему птенцу, да мало ли еще дел.

И все равно долго не думать об этом не удавалось. Только забудешься, и мысли Алексы снова соскакивали в старое русло. «Да что ж с тобой такое? — спросила она сама себя. — Ты давно уже не ребенок и видела на этом свете едва ли не все. Что же тебя тут так зацепило?» Но ответа на все эти вопросы не было.

«Неужели нашей дружбе пришел конец?» — в который уж раз задавалась вопросом Алекса. Четырежды она собиралась пойти и все наконец выяснить, но каждый раз что-то ее останавливало. Она ненавидела себя за трусость. Ведь это было так на нее непохоже!

Но через две ночи Лазель пришла сама. Она снова была в своем истинном облике, правда, в мужском платье. Стоило лишь глянуть в окно, чтобы понять почему: снега намело много, да и ударили сильные морозы. В женском платье пешком далеко не уйдешь, а Лазель пришла именно пешком.

Увидев ее на своем пороге, Алекса первая приветливо улыбнулась и протянула руку со словами:

— Привет! Проходи скорее, на улице холод страшный!

— Да уж, — кивнула Лазель.

Ее рука оказалась холодной, как ледышка, будто в ней вовсе не было жизни. Алекса побыстрее повела ее к камину, говоря при этом:

— Ты что, совсем не питалась? У тебя сердце почти не бьется, да и бледная как смерть!

— На таком холоде никакое питание не поможет! — буркнула Лазель. — Ты не против того, что я зашла?

— Нет, конечно! Как ты могла такое подумать! — воскликнула Алекса. — Я как раз сама к тебе собиралась. Давай сюда плащ.

Только сейчас она получила возможность как следует разглядеть наряд Лазель. Черные штаны из кожи уходили в высокие сапоги до колен. Ярко-алая рубашка, просторная, но практически без кружев, поверх которой было надето что-то вроде кожаной куртки.

Удивленно поведя бровью, Алекса сказала:

— Оригинальный выбор одежды!

— Именно. И ветром не продувает, — кивнула Лазель. Она уже согрелась и снова выглядела как человек. Смертельная бледность исчезла без следа.

— Отогрелась? — заботливо спросила Алекса. — Может, тебе принести одеяло?

— Нет, не нужно. В конце концов, я же не могу простудиться! Просто кровь немного застыла. Сейчас все нормально. Спасибо за заботу.

Они сидели возле камина так же, как и многие вечера до этого. Но сегодня что-то было не так, разговор не клеился. Наконец, Алекса не выдержала этой неопределенности и сказала:

— Думаю, нам нужно поговорить.

— Ты права, поэтому я и пришла. Просто не думала, что начать этот разговор будет так непросто. — Лазель несколько нервным жестом убрала с лица выбившуюся прядь волос.

— Клятвенно обещаю внимательно выслушать! — улыбнулась Алекса. Но улыбка умерла на ее губах, когда она столкнулась с чрезвычайно серьезным взглядом подруги. — Прости.

— Тебе не за что извиняться, — покачала головой Лазель. — Абсолютно не за что. Скорее наоборот.

— То есть?

— То, что произошло той ночью, в Рождество… все это случилось не просто под наплывом чувств, не совсем спонтанно. — Она снова посмотрела в глаза Алексе, хоть ей это было и нелегко.

— Если тебя это волнует, то я не вижу в этом ничего такого, просто все произошло несколько неожиданно, — ответила вампирша, положив свою руку Лазель на плечо. У той в глазах промелькнуло что-то похожее на надежду, и она продолжила:

— Но дело не только в этом. Понимаешь… я очень к тебе привязалась. Ты стала мне хорошим другом. Я… — Лазель пыталась подобрать нужные слова. — Я не думала, что кто-то сможет заполнить пустоту в моей душе, которая осталась после гибели Эмили.

— Ты тоже стала для меня близким другом. Даже удивительно, ведь мы знаем друг друга так мало.