История одного злодея

Аня очнулась в том же подвале, на том же столе, что и в первый свой визит в Замок. Во рту был непонятный привкус, голова кружилась, кажется, тут никого не было. Из-за отсутствия окон она не могла определить время, но ломота в теле подсказывала, что тут она пробыла достаточно долго. Темнота и запах сырости – вот и всё, что её окружало. Аня попробовала дёрнуть руками и ногами, но привязали её крепко, как и в первый раз. Нужно было набраться сил, чтобы среагировать в нужный момент. Поэтому с большим трудом, но она всё-таки заставила себя заснуть.

Жёсткий шлепок и потепление в районе щеки заставил её проснуться. Асмодей навис над ней грозовой тучей в начале мая, но Аня была не из пугливых. Ей был хорошо знаком характер разъяренного мужчины, поэтому техника слёз и уговоров лишь бы распаляла его злость. Она молчала, отстранено глядя в стену, пока он рассказывал ей о страшных пытках, которыми собирается развлекаться в ближайшее время. Он ожидал страха, это бы дало его тупой натуре немного успокоения, но она не собиралась умирать в этом чёртовой подвале. Нет, её жизнь стоит куда больше.

– Я хочу увидеть Люци, – кляп из её рта давно вынули, но она сохраняла молчание.

– Он подарил тебя мне. Чтобы я отомстил за Астарота.

– Рада за тебя, – девушка улыбнулась. – Но если фамилия Пугин хоть что-то для вас значит, то вы расскажите Люци, что этот добродушный дядька предоставил мне важную информацию.

– С чего это? – Асмодей знал, что это вполне в духе Пугина, но надеялся.

– Они были знакомы с моим отцом. Поэтому я забежала к нему за помощью. Всё-таки целая группировка против одной девушки – это свинство, не находишь?

Асмодей осмотрел её самоуверенное лицо, но на всякий случай поднялся к Люци. Девушка в окружении толпы молодых бойцов лежала на столе и судорожно придумывала, чего может стоить её свобода.

Бородач никогда бы не посмел разбудить своего начальника, но ситуация была критичная. Возможно, эта девица прихватила важные сведения от Пугина, который столько раз высказывал недовольство всей этой операцией.

– Он вернулся под утро, – молодой охранник у дверей, бывший спецназовец, нерешительно преградил путь Асмодею. – Даже 5 часов ещё не проспал.

– Это срочно.

Крепкие чёрные глаза Асмодея заставили парнишку подвинуться. Он костяшками пальцев постучал о дверной массив, но внутри было тихо. Помедлив, мужчина толкнул тяжёлую дверь и вошёл внутрь.

Люци сидел в своём кресле со стаканом апельсинового сока в руках. Его голубые глаза покрылись красными паутинками. Он не обратил внимания на вошедшего, но сам Асмодей дрогнул, видя лицо шефа.

– Что случилось?

Люци смотрел в одну точку. В его лысеющей голове пробегали вариации прошлого, он думал, думал, думал. Что, если бы он перестал общаться с Шиловыми? Что, если бы дошёл до Француза, а не поверил хлипкому договору по выходу из бизнеса? Что, если бы он взял трубку, когда звонила его жена? Что, если бы он просто никуда не поехал в этот день? Что, если бы он нанял ей охрану? Что, если бы…

– Люци, – Асмодей дёрнул его за плечо и туманный взгляд упёрся ему прямо в лицо. И ещё никогда он не видел настоящего отчаяния.

– Друг мой, – он ласково взял руку Асмодея и предложил ему сесть. – Товарищ мой.

– Что случилось?

– Знаешь ли ты, что такое брак? – Люци сделал глоток из своего стакана, не замечая шокированного лица собеседника.

– Союз двух любящих сердец.

– Может, но я не о том. Что такое брак для мужчины, если убрать сентиментальные штучки?

– Ответственность.

– Вот, – Люци улыбнулся, но так огорчённо, что его редкие зубы стали заметны лишь на мгновение.

Молчание продлилось слишком долго, Асмодей перестал ждать ответа. Провалы у Люци встречались и раньше, но они были куда менее трагичными, что не могло не пугать. Что, если он сошёл с ума?

– Что с тобой?

– Мне всё это остачертело, – Люци поставил стакан и посмотрел на Асмодея, чтобы тот понял, это не шутка. – Я ненавижу себя, ненавижу других, ненавижу мир, в котором живу.

– Ну что ты…

– Мы все недостойны, понимаешь? Мы недостойны жизни…

– Тебе надо выспаться. Отдохни, а потом мы с тобой всё обсудим.

– Я наказываю себя, наказываю других, но это ничего не меняет, понимаешь? Мы все недостойны жизни…

– Люци, хватит, – рывком он поднял начальника с кресла и перебросил на кровать. Укутав его одеялом, он решил не спрашивать о Шиловой, это было не ко времени. – Спи, мы поговорим днём обо всём.

– Ты не понимаешь… Ты тоже недостоин жизни…

Асмодей кивнул и вышел из комнаты. Он попросил охрану никого не впускать, чтобы Люци выспался. Сам он решил, что месть его должна быть исполнена, несмотря на Пугина или ещё кого-то. Всё должно быть правдоподобно.

Люци встал с кровати, услышав, как хлопнула дверь коридора. Глаза его наполнились усталыми слезами самоистязания. Сегодня он понял, что уже никогда себя не простит. Что вся жизнь его с этими криминальными всплесками, новыми талантами и мышиной вознёй ради денег, влияния – это всё никогда не поможет ему забыть счастье.