История одной болезни

На столе лежит альбом затёртого пудрового цвета.

Первое фото – я в детстве, весёлая, на самокате, смеющаяся.

Дальше детство и подростковые фото пролистываю, не очень хочу смотреть.

И вот следующие фото: я с мужем… без него… на фоне приятных мне вещей, в путешествиях, дома и т. д. (Голос её стал выше и раздражённее.)

Я понимаю, что хочу помнить светлые моменты детства, их не много, а дальше – просто принятие… да так было… (Пауза. Темп речи немного убыстряется. Волнение.) Но это моя жизнь и только в моих силах. Её изменить к лучшему, и радость от того, что я ушла от родительской семьи, и у меня есть своя семья, которую я люблю… любила… хотела любить…

Альбом заканчивается фотографией, где я на пляже в белом шезлонге, и как будто это не завершение, а многоточие, и много пустых страниц для будущего…

Доктор? Что это означает? Почему вы не реагируете на мой рассказ?

МАРК: Ничего не изменилось…

Ничего не изменилось… Я опять погружён в воображение пациентки.

Я слышал, как она спросила, почему я не реагирую, но пока я был ещё там, в её воображении, на пляже, возле спасательного круга… Смотрел этот альбом пудрового цвета… Самокат…

Всё видел и ощущал, чувствовал запах моря и ветра.

Состояние похоже на сонный паралич.

Надо вернуться… Марк! Надо возвращаться!

Напряжение меня не покидало, давление повысилось во время рассказа Аниты, но я отмечал постепенное его снижение, ритм сердца выравнивался… Всё… Пфффф… я в кабинете. ОКОЛО шезлонга Я ВИДЕЛ ДЕТСКИЙ СПАСАТЕЛЬНЫЙ КРУГ, но он был абсолютно чистым и без признаков использования…

Я видел. Я его держал в руках…

Где ваш ребёнок?

Почему вы никогда не говорили о том, что у вас ребёнок? – спросил я у Аниты (холодный, отстранённый тон).

АНИТА: Откуда вы знаете? (Удивлённый тон.)

Вы общались с моим мужем? (Голос громче, безысходность в интонации.)

Он вам всё рассказал? (Речитативом.)

Он же обещал, обещал молчать!! (Шёпотом.)

Пауза.

Зачем он это сделал? (Громким голосом, со страхом и отчаянием.)

Почему он вам всё рассказал? (Криком.)

МАРК: Я не общался с вашим мужем. (Выделить «Я» утвердительным тоном.)

Вы сейчас хотели сказали о том, что около шезлонга был детский круг, но промолчали… В своём рассказе вы хотели мне сказать, что лежал детский круг… Значит, он предназначался для ребёнка?

ГОЛОС ЗА КАДРОМ

Мне было не очень хорошо, но сознание было абсолютно ясным, и я уже знал ответ.

Я услышал его еще на пляже.

ЗЛОЙ И ГРОМКИЙ ГОЛОС МУЖА АНИТЫ: «Зачем ты таскаешь за собой этот круг, твоему уроду он не понадобится… Я запретил его показывать тебе… Его не привезут, можешь не ждать…»

МАРК: Вы не общаетесь с ребёнком?

Это было причиной ваших суицидальных попыток?

Стресс, который вы пережили был из-за этих событий?

Почему вы скрывали эту историю?

ГОЛОС ЗА КАДРОМ

Я вернулся к нормальному состоянию и хотел подтвердить свою гипотезу, которая мне казалась верной, по поводу возникновения тревожного расстройства у этой пациентки. Она умалчивала какое-то событие, прятала его, что и давало ей такое состояние.

Я взял её за руку, и спросил очень громко, склонившись к её уху:

– Кто вам сказал: «Твоему уроду круг не понадобиться»?

Анита замерла, сжала ладони, покачала головой, заплакала и стала говорить.

АНИТА: Мой отец ударил меня, когда я была беременна, случайно… Когда я зашла в комнату… он доставал книги с верхних полок, обернулся посмотреть на меня и упал с бытовой лестницы, случайно ударив меня в живот лoктем. Тогда всё обошлось, но ребёнок родился больным… Мальчик.

Может быть это и не из-за этого удара… Но я всё равно виню его… Отца. Во всём, что потом произошло… после этого случайного удара…

Муж через год после рождения ребёнка ушёл от меня, отказался от сына. Стыдился его. Я сходила с ума без мужа, я его очень любила, не могла без него жить. Когда он ушёл, я впервые почувствовала тягость жизни.

Я страдала таким неистовым горем, что мне самой иногда было страшно за своё состояние. Я никогда раньше не знала, что люди могут так страдать…