История одной дуэли

– Хансултанов?! – вздрогнул и замер он.

– Точно. И вечер, когда вы встретились с ним у паромной переправы.

– Я не при чём! – угрожающе сверкая глазами, начал он подыматься. – Вот этого мне не шейте! – он даже сжал кулаки. – Не удастся! За своё отвечу, а чужого не возьму.

– Не горячитесь. Вы опять забегаете вперёд.

– Дочка его сама под лёд залетела. Не обгоняла бы, нам там гнить. А его мы и не знали, мужик и мужик на «Волге».

– Однако странная встреча. Как вы оказались в машине с Сорокиным? Каримов приказал?

– Я расскажу, – потянулся он за водой. – Чего гнать? Вы от гэбэшников?

– Из прокуратуры.

– А чего иметь буду?

– Смягчающие обстоятельства по закону.

– Не густо… Только наплачешься с вами.

– Себе обязаны.

– Я не запачкан. А за других – дело не моё. Только этот, – он ткнул в магнитофон, – выключите.

– Вы уже столько наговорили, что хуже не будет.

– В этом собачнике угореть недолго, – подпёр он голову, – сказали, земляк, вот и обрадовался сдуру.

– Может, и хорошо, что обрадовались, больше бегать не придётся.

– Вам только верить.

– А вы попробуйте.

* * *

Автобус, которым я возвращался, был также перегружен, но часто останавливался, пассажиры выбирались с гамом, с шумом на каких-то невразумительных остановках, поблизости и духом не пахло населёнными пунктами, но требовали, выкрикивали чудные названия: «“Чистенькое”, пожалуйста!» – «“Ароматное” мне» – «“Душистое” не забудьте», – «“Приятное” проехали?» Стемнело, автобус едва полз в гору, а мы всё ехали и ехали. «Хорошо, если к полуночи доберёмся», – дремал я на заднем сиденье, припёртый сумками, чемоданами и пухлыми телами. К автобусу меня подвёз участковый Павлин Сидорович Вакцирняк, он собирал материал на Быкова и, узнав о моём приезде, дожидался у спецприёмника, где мы и познакомились.

– С длинными хвостами ваш подопечный, – подмигнул он мне.

– Есть чем похвастать?

– Да вы в дежурке познакомились, я слышал.

– Ещё что-то имеется?

– Вполне может быть, – нахмурился участковый, пожевал усы; чем-то он походил на Тараса Бульбу с иллюстрации Кибрика, пузат и добродушен. – Вас он один интересует?

– Не откажусь от любых сведений.

– У меня оперативка: в хату, за которой Быков приглядывал…

– Он и жил там.

– И жил, – хмыкнул в усы Вакцирняк, – охранял, как собака. Так в эту хату чужаки наведывались, пока он в приёмнике ховался. Наши ребятки, что пасли, спытали их зловить. А те пальбу устроили.

– Пальбу?

– С оружия.

– Это что же?..

– Уж не знаю. Не задели никого, но скрылись.

– Подозреваете, они из наших краёв?

– Бис их знает… Споймать треба. Тогда и разумеем. А пока операция «Перехват» объявлена.

– И у вас, значит, как у нас?

– Везде. А куда ж без них? Вы, гуторят, с жинкой в Новом Свете поселились?

– Там.

– Я завтра наведаю. Вы там осторожней.

– Мы в море, как рыбы, – улыбки у меня не получилось, и он, казак остроглазый, заметил.

– Жинка-то рожать собралась?

– Как получится.

– Я прикачу, как освобожусь. Сейчас бы подвёз, но начальство ждёт. С этим «перехватом» столько мороки!

Я трясся на сиденье, пробовал дремать, но вспоминал этот разговор, перемалывал в голове всё, что мне сообщил Быков, анализировал и мрачнел. Видимо, не мне одному приходилось туго, с природой творилось неладное, в окно жутко стало смотреть: чернели тучи над Кара-Дагом[6], предвещая шторм. Нет, сидеть спокойно я больше не мог, тревога за Очаровашку разбирала: оставил её одну, бедняжку, можно сказать, бросил на съедение волкам! Сколько ещё трястись? Ползём, как на тарантасе! Я выбрался с задней площадки, извиняясь, пробрался вперёд к водителю. Тут, впереди, в толкучке, среди голосов и шума было спокойнее. Так проехали ещё километров пять. Загрохотали первые раскаты грома, хлынул дождь, но дворники на стекле перед водителем ещё не заливало, и автобус двигался, разрезая темноту жёлтым тревожным светом фар. Меня кто-то хлопнул по плечу. Рука человека, проталкивающегося сзади, тянулась, конечно, к шофёру, но не добралась.

– Толкни водителя, брат! Пусть остановит!

– Спешите? – шофёр услышал и без меня. – До посёлка ещё идти да идти.

– Останови! Нам выходить! – тормошила меня грузная рука.

– Остановите! – загалдели отовсюду. – Людям выходить!

Автобус притормозил, и два человека исчезли во тьме.

– Спасибо, брат! – донеслось из темноты и дождя.