История одной дуэли

Были приглашены сотрудники, которые находились на месте, и меня с ними познакомили. Помощник – пожилой уже человек, следователь – миловидная молодая женщина и заведующая канцелярией, розовощёкая блондинка с крутыми полными бёдрами по имени Мила. Прокурор как-то особенно обласкал её взглядом, но, может, мне без привычки просто показалось…

* * *

Уже несколько дней в седле, выдали удостоверение. Я на небе от важности и стараюсь изо всех сил. Ежедневно до позднего вечера в кабинете, на происшествия пока не выезжал, а не терпится. Принял у старшего следователя всю технику, освоил, зарядил «ФЭД». Перечитал все дела, уже провёл несколько допросов свидетелей по живым делам, составил планы расследования, пойду к шефу утверждать. Вижу его редко, он то в облпрокуратуре, то в райкоме партии, то в райисполкоме, то в суде. Я общаюсь с помощником и следователем, помогают мне писать следственные бумаги и документы. Да, слабовата была у меня стажировка у Данилова, понимаю только сейчас. Но ничего, я терпеливый и въедливый, где не покажут, своим умом дойду. Надо перечитать все рекомендации и практические документы, что в шкафах стоят. А их хватает. Я уже подобрался к библиотеке у шефа в кабинете. Он разрешил, только просил, чтоб всё возвратил на место. Больше надо читать журналы «Следственная практика», тут у него их достаточно. За несколько последних лет.

Домой прихожу. Падаю в кровать. Никакой…

* * *

Вчера меня взяли на происшествие уже из дома: утонул мальчик одиннадцати лет в селе. Заехали на «газике», погнали в Бюро судмедэкспертов. Захватили дежурного эксперта, женщину.

Труп лежал на берегу речки, у насосной трубы очистного сооружения. Весь изуродованный так, что страшно смотреть. Меня едва не стошнило, хорошо, что поужинать не успел. Ещё не стемнело, начали осматривать тело. Участковому поручил опрашивать очевидцев.

Мальчишки купались у трубы, от лихости начали прыгать с неё, потерпевшего засосало. Оказалось, что большая часть огромной трубы не была закрыта сеткой. Мальчика протащило по трубе, пока не выключили насос. Налицо безобразное отношение к технике безопасности. Доложил шефу, возбудил уголовное дело.

Поразила меня эксперт. Закончив осматривать труп и продолжая диктовать, она, полная тётя, вздохнула, села на трубу и развернула свёрток с едой.

– Перекусить не хочешь? – предложила.

У меня повело живот и затошнило…

Сегодня сижу в прокуратуре один. Все ушли. Рабочий день давно кончился. От сигаретного дыма едва виден потолок, на столе склад из бумаг и уголовных дел, книжки по следствию. Я в трансе. Главное, нет машины! А сколько надо сделать! Район огромный! В один конец 120 км, в другой – столько же, а в середине город. И всюду на автобусе, в село вообще доехать нечем. Особенно на чабанские точки.

Свидетелей вызвал по делам, они не идут. Или повестки не дошли, или не желают? Как быть? Приводом через милицию? Начальник райотдела уже мурзится – машину зазря гонять не желает. А сроки по делам бегут, на проверку материала вообще дается от трёх до десяти суток…

* * *

Сегодня первая получка!
Полагается обмыть…

* * *

Мы с Очаровашкой юридически стали мужем и женой.

После торжественной регистрации в загсе вчетвером на такси мы и свидетели приехали домой к отцу, а вечером свадьба. Оба очень волновались. Свадьба была в шатре, близ дома её родителей. На работе дали трёхдневный отпуск. Всё прошло, как полагается, с небольшим приключением. Во время нашего обязательного свадебного вальса, выходя из-за стола, я зацепил торт, и большой кусок его упал мне на полуботинок. Так весь вальс я и танцевал с тортом на ноге. Люди успокаивали, говорили, жизнь будет сладкой. Как же она может быть другой, когда люблю я её больше всего на свете!

После двенадцати, когда гости, опьянев, стали забывать о нас, я унёс свою Очаровашку на руках домой. Лёгкая, как пушинка! Всю дорогу целовались, и я не чувствовал тяжести. А утром, умываясь во дворе у рукомойника, я напрочь потерял свое обручальное кольцо. Она рыдала. Кольцо подарила мне сестра.

Живём в саду. Среди яблонь во дворе я соорудил полог с деревянным настилом, и мы здесь ночуем.

Утром я убегаю на работу, а Очаровашка ждёт меня дома. Вечером прихожу в наш дворец. А потом снова утро.

Ничего другого не надо. Ночи тёплые и горячие… Иногда среди ночи я слышу, как падают яблоки, Очаровашка безмятежно спит без задних ног…

Наша служба и опасна, и трудна…

Постепенно вникаю в суть службы. Как говорят, начинаю её понимать.

Привык к выездам на происшествия, к подъёмам среди ночи, к трупам, к убийцам; не краснея, допрашиваю потерпевших по делам об изнасиловании.

Жизнь, можно сказать, возит мордой по асфальту мои интеллигентские замашки. По асфальту будничных реалий.