История одной любви. Начало

— Хватит уже, сколько можно. — Под ногами целовавшихся она вновь запустила стеклянный волчок, отчего подвинутая парочка едва не завалилась набок.

— Не виноватая я, он сам пришел, — возвращаясь на место, отшутилась Даша фразой из старинного фильма.

Покрасневший Захар ладонью стирал с губ следы помады, Машенька надуто отвернулась от него.

Второй тур указал на меня и снова на Дашу.

— А я о чем говорю? — съязвила Наташа, глазами обрисовав гигантскую окружность, в которой подразумевалась удачливая подружка.

— Красоте требуются жертвы, как сказал классик. — Даша мгновенно возникла перед поднимавшимся мной, словно ее телепортировали.

Ростом мы оказались почти одинаковы. Близко посаженные глаза делали широкое лицо девушки еще шире, но при опускании взгляда иллюзия полноты терялась: плотно сбитое тело выглядело соразмерным и дышало женственностью. Чувственный, постоянно улыбающийся рот с удовольствием обтек мои губы. Ниже тыкнула грудь. Я мыкнул. Познакомившиеся языки оникнули. Игра местоимений оказалась чудесной. Превратившиеся в глаголы, они не дошли до вульгарности высказанного рыжим хорьком, но витали весьма близко к тем смыслам. Во мне поднялась теплая волна, губы и мысли стали горячими.

— Пардоньте, дайте и другим сыграть. — Сестренка с лукавой улыбочкой раздвинула нас, бутылка вновь раскрутилась.

Дыхание никак не выправлялось. Мы сели на места, но взгляды, словно магниты, нашли друг друга, серые глаза что-то выискивали во мне, мои рылись ответно.

Игра? Ну-ну. Если игра, то совсем не детская.

Данила думал с точностью до наоборот.

— Что за детский сад? — Он скривил губы, затем сплюнул. — Следующий тур давайте с объятиями.

Я с тревогой оглянулся на сестренку. Ее плечи виновато вздернулись:

— Это же просто игра, Саня, ничего серьезного.

Теперь выпало Наташе и Захару. Рыжий чертенок бодро соскочил с жердочки, тела прижались, руки обвились. Два лица слились, поедая друг дружку с жадным прихлебыванием.

— Достаточно. — Машка хмуро полезла с бутылкой на середину, не давая победителям тура насладиться моментом.

А я не сводил глаз с Даши. Она так же смотрела на меня. То, что происходило рядом, больше не трогало душу. Сестренка сама разберется с нерадивым дружком, ежу понятно (но, к сожалению, только не влюбленной малолетке), что он ей не пара. Во мне росло будоражащее возбуждение, в мозгу пульсировал вопрос: а надо ли куда-то ехать? Настя, это, конечно, Настя, златокудрый ангел грез, фантомная боль надеющегося организма. Однако, здесь тоже что-то взрывоопасное прорисовывается. Когда на тебя смотрят так, это всегда что-то значит. Любопытно одно: сколько лет рослой соблазнительнице, чей возраст на взгляд не определялся. Ныне встречаются пятиклассницы, которых не отличишь от студенток. Машенька, конечно, может иметь в подругах не только ровесниц, но мне не хотелось неприятностей, тем более по месту жительства. В этом плане Настя выигрывала в надежности, жар воспоминаний влек к известному, и Даше теперь придется постараться, чтобы принятое решение переменилось. Кстати, в данную минуту, на расстоянии вытянутой руки, его очень хотелось переменить.

— Ну? — Сестренка бедром пихнула занятых друг другом победителей.

Наташа не пожелала отлипать от покорно опустившего лицо и руки Захара.

— Надоела ты со своей ревностью, — объявила она Машеньке. — Не хочешь играть — хотя бы другим не мешай.

В раздражении ее хлипкая фигурка расправила крылышки и вспорхнула на любимый насест.

А стеклянный указатель остановился на мне.

— Ну, Саня, готовься. — С улыбкой сестренка вновь раскрутила бутылку.

И опять горлышко, как заколдованное, уткнулось в мою ногу.

— Не понял. — Я обернулся к Машке, которой правила, к сожалению, хорошо известны. — Пропускаю, что ли? Или самого себя целовать?

— Один момент…

Зеленый снаряд вновь поднял пыль, превратившись в юлу. И в третий раз ткнул в меня перстом судьбы.

Захар осторожно напомнил:

— Правила бывают разные: кто-то вертит еще, у кого-то выбранным считается следующий по часовой стрелке…

Даша встрепенулась, взгляд с надеждой обежал приятелей: именно она сидела через проход слева.

Встряла Наташа:

— Нечто необъяснимое — рок или Бог — указывает нам на героя дня. Пусть он сам выберет, кого хочет.