История одной любви. Окончание

— Не скажи. — Правый фланг противника совершил обходной маневр, потревожив мою артиллерию. — Я вот тоже не твоя, но все может быстро измениться. Жизнь — странная штука. Иногда думаешь о ком-то: вот урод, да никогда в жизни. А время пройдет, и: как же так, где были глаза?! Все жены генералов выходили за лейтенантов, но не все лейтенанты стали генералами. Чтобы увидеть, надо смотреть. Чтобы иметь, нужно действовать. Красота — продукт скоропортящийся, а мужики с годами только растут в цене: свободных все меньше, а нормальных среди них не больше, чем генералов среди геев. Вам достаточно быть и иметь, а нам нужно казаться и уметь. Это целая наука, о которой вы представления не имеете. Учеба не всегда приятна, она дается с трудом, зато перспективы радуют. Умение видеть позволяет в самом неказистом простачке разглядеть потенциал. Тогда охотник и дичь меняются местами, и начинается великая война, в которой выигрывают обе стороны. Согласись, приятно, когда всем хорошо. — Разведка противника совсем распоясалась, мою батарею накрыло высадившимся десантом. Головной полк пробился к левому локатору: — Кстати, о машинах. Хорошо, наверное, иметь родственника, который покататься дает. Познакомишь? А то не верится в его существование. Никто и никогда не дает машины родственникам просто покататься, это общепринятое правило, которого ты почему-то не знаешь. Исключения возможны, но маловероятны.

— Но ведь возможны?

— Но маловероятны. И все же, чисто теоретически, допустим, что это правда. Кто же это: дядя? Кстати, папа — тоже родственник. Это отцовская машина?

— Не дядя и не папа. — Как назвать Гаруна мне даже думать не пришлось, сказалось само. — Брат.

— Хотела бы я иметь такого брата. Мой дает мне только по шее.

У меня вырвался вздох.

— Мой теперь тоже не дает.

— Но ведь давал? — В голосе напарницы сквозила надежда, которую основательно разбавила задумчивость.

— Давал, а я эту машину разбил, теперь кучу денег должен.

— Подожди. — Штаб противника-союзника собрался на совещание, боевые действия остановились. Мои войска произвели контратаку, попытавшись занять новые территории и победокурить в тылах, но штурм отбили, война перешла в позиционную фазу. После тщательного анализа информации, полученной от вражеского полководца, в голосе напарницы по боевым действиям появились истерические нотки: — Получается, ты весь в долгах? И родители не могут за тебя отдать?

— Не могут.

— Родители у тебя что делают?

— Работают.

— Где?

— В соседнем городе.

Недовольно провернувшееся по мне тело дало понять, что ответ ожидался не географический. Впрочем, географический дал полную раскладку: соседние городки на ладан дышали, «Газпромами», «Роснефтями» и федеральными программами развития сегодня там не пахло, а муниципальные бюджеты вызывали смех\слезы (нужное подчеркнуть). От краха спасали финансовые вливания из области и неиссякаемый энтузиазм жителей, желавших жить лучше невзирая на. Удивительно, но жизнь и вправду с каждым годом становилась лучше, городки обихаживались, отстраивались и расцветали. Наверное, на свалившуюся лавину одинаковых просьб Дед Мороз не смог не среагировать. Увы, на благосостоянии самих жителей внешний расцвет почему-то не сказывался. Видимо, Дед Мороз параллельно исполнил еще чьи-то просьбы.

Лучи прожекторов поливали сцену, где затевался новый бой, сияла подсветка рва-бассейна с русалками, остальное довольствовалось блеском отражения. Кое-где в кабинках мерцали свечи, или вовсе царила тьма, как у нас. Я вновь нащупал нечто приятное, но партнерша вырвалась.

— Посмотрим? — поднявшийся в проеме четкий силуэт указал на ринг.

Глава 7

Вокруг канатов уже стояло с десяток посетителей, с разных сторон из кабинок продолжали подтягиваться новые. Все строго в униформе: джентльмены — в костюмах при галстуках и туфлях, леди — в расшитых цветами шелковых халатах, похожих на укороченные кимоно, и тапках-вьетнамках. И естественно, лица скрывали маски. Некоторые зрители бурно дышали, другие оглядывались на соседей: кто-то устало, кто-то с завистливым интересом. Одновременно делались ставки.

До выхода бойцов на ринг по сцене с лихим танцем проскакала стайка черлидирш в ярких юбочках и топиках — взметались руки, ноги и тела целиком, фейерверком кружили помпоны, зажигательный танец невольно притягивал внимание. Лица скрывались под масками, а белья под одежду исполнительницы не надели. В щекотливо-странной атмосфере заведения это выглядело странно нормальным. Взгляд упорно выискивал под взлетающими юбками хотя бы ниточки стрингов и не сразу соглашался, что кроме природных красот там ничего не пряталось. Собственно, там не пряталось ничего. Обтягивающие топики четко прорисовывали грудь, и можно было сказать, что выполняли они исключительно декоративную функцию. И все же лица мужчин упрямо глядели ниже, где все было либо полностью скрыто, либо полностью наоборот. Инстинкт охотника, наверное, пробуждался. То, что просто висит на ветке, срывать неинтересно, нам нужно ловить и хватать. Все банально до оскомины: запретный плод сладок.