История одной любви. Окончание

Моя партнерша следила за мной с превосходством дембеля над салагой-новобранцем, мои жадные радости были для нее развлечением. Когда официантке для моего комфорта пришлось немного нагнуться, Настя с сомнением покачала головой:

— Что за недоучку прислали? Даже я справилась бы лучше.

— Не откажусь от такого варианта. — Формы в моих ладонях многократно проигрывали Настиным, непутевую работницу трясло от стыда, меня — от возбуждения и негодования по поводу дурацких комментариев и вмешательства в мою частично наладившуюся личную жизнь. — Вон поднос, дерзай.

— Лучше пожалуюсь организаторам на плохую дрессировку персонала, раньше здесь себе такого не позволяли. — Подхватив под локоть, Настя потянула меня обратно на диван, усадила, а затем, как буксир безмоторную баржу, приволокла «фирменное мороженое», практически силой разместив его на моих коленях лицом ко мне.

Доедать в такой позе оказалось значительно приятнее. Официантку била дрожь: видимо, за претензию клиента ее уволят или жестко оштрафуют. Мне стало жалко милое создание, явно находившееся не на своем месте, но так старавшееся угодить всем.

— Успокойся, тетя шутит. Главный здесь я, а я в обиду не дам.

В проеме было видно, как на далеком ринге смирившийся с проигрышем качок, в котором не осталось ни воли, ни задора, совершенно бездумно ударил ногой вперед — в никуда, просто чтобы оградить себя от новой атаки. Именно в этот миг противник бросился на него. Хруст услышали даже в кабинках. Упавший хиляк схватился за лицо, затем укусил себя за палец.

— Похоже на перелом челюсти, — констатировала Настя, откуда-то владея информацией. Я, например, в таких вещах не разбирался. — Он проверяет. Если укус не получится — значит, челюсть сломана.

У парня не получилось. Две девушки из персонала — официантка и танцовщица — уже мчались к нему со льдом и бинтами, а Мурад, по-прежнему весь в белом, впервые с момента ввода последних гостей появился лично, чтобы проводить раненого бойца к выходу, где того должно было ждать нечто вроде «Скорой помощи».

— За год — восемь калек и один покойник, — буднично сообщила Настя, — не считая переломов. Это одна из причин, почему клуб шифруется. Никто не хочет отвечать за чужой выбор или ходить свидетелем под угрозой стать соучастником убийства.

На некоторое время я даже забыл про «мороженое», впрочем, уже съеденное до этапа многократно вылизанной тарелки. Оно, недавнее блюдо, соскочило с моих колен, и, после японского поклона почтения, выполненного безукоризненно, мы с напарницей вновь получили возможность наслаждаться обществом друг друга без помех.

Ну-ну, понаслаждаешься в таких условиях. Снаружи победителем объявили качка — в полном контакте выигрывает тот, кто остался на ногах. Бравурную музыку его ухода с ринга сменило пощипывание струн гейши под сакурой.

Настя подала мне одну из настольных шкатулок, внутри оказались влажные салфетки, я вытер лицо и руки.

В ушах все еще стоял хруст, а перед глазами — изувеченный боец. Восемь калек и покойник. За год. Веселенький клуб, однако.

Срочно требовалось отвлечься.

— Что за пародия на гитару? — Я показал Насте на непонятный вытянутый инструмент в руках музыкантши. Звук он издавал дребезжаще-гнусавый, вызывавший ассоциации со Средней Азией, но не прямые. Создавалось ощущение, что какой-то акын забыл все умения и экспериментировал в стиле авангард.

— Это сямисэн. — Казалось, напарница знает все. — Сегодня японский день, везде вставляют японские штуки и мотивы.

Мозаика сложилась: сакуры, гейши, поклоны, стиль одежды и масок…

Разнесся усиленный электроникой голос Мурада:

— Главное блюдо на подходе, а пока уважаемые гости могут пообщаться и потанцевать. Прошу всех на поле!

Кого драка интересовала больше, чем спутница или общая атмосфера клуба, уже находились там, они стояли или курсировали вокруг ринга, который вновь преображался в сцену. Выступавшие между боями поднимательницы настроения сейчас вышли ровными рядками, одетые в кимоно, и с бамбуковыми зонтиками. Плавный восточный танец в их исполнении ударил по зрительным рецепторам не меньше, чем демонстрация природных красот в прошлых экзерсисах: кимоно танцовщиц были скроены из напоминавших тюль прозрачных кружев. Очень долго они оставались центром внимания, но все когда-нибудь приедается. Вокруг завязывались разговоры, кто-то встречал знакомых, кто-то тихо выяснял отношения. Из соседней кабинки вывалились запыхавшиеся сокурсники, Тимоха на этот раз выглядел довольным, в движениях появилась блаженная вялость. Раскрасневшаяся Снежка зашепталась с Настей, мое присутствие, как и вообще существование в этом мире, игнорировалось, хотя я стоял практически плечом к плечу.

Тимоха заглянул мне в спрятанные под маской глаза.

— Она и тебя обломала? — Нижняя часть его лица растянулась в ухмылке.

Я молча отвернулся.

— Судя по роже — да, — тоном знатока продолжил Тимоха. — Ничего, может у нее дни такие. Кстати, это все объясняет. Через недельку нужно будет снова подкатить, а сейчас не мешало бы накатить. Где эти смазливые официанточки, когда так нужны?

— Фирменного мороженого захотелось?