История одной поездки

— Татьяна Петровна, не мешай. Ну, так чего у вас за груз?

— Да мешки со шмотками.

— Китайские, что ли, мешочки?

— Угу.

— И сколько весу?

— Бог его знает… Китайцы навешали девяносто, а сколько там на самом деле… — Игорь пожал плечами, демонстрируя полную неосведомленность, — китайцы еще не то навешать могут.

— Ну, понятно. Так, ребята, вы вес занижать будете?

Торг был горяч. Ребята, разумеется, вес занижать хотели и даже как можно больше, а проводникам платить хотели как можно меньше. Васины интересы были прямо противоположны. Компромиссом стали тридцать пять килограмм в оформлении и девять тысяч с мешка Васе.

Они вышли из вагона, утирая пот со лба.

— Блин, торгуется, как китаец, — выразил Буба крайнюю степень презрения.

* * *

С утра, понимая, что без бумажек об оформлении груза Вася их близко к вагону не подпустит, Олега отправили на почтамт оформлять груз, а остальные поплелись на склад. К двенадцати прибежал Олег и потребовал оплатить ему коробку конфет.

Барышня, заведующая оформлением груза, велела было его перевесить, но обаяшка Олег обольстил, уговорил и одарил.

День снова выдался ярким и радостным, веселое солнце шаловливо плескалось в ласковом океане, нестройно галдели птицы… Единственным, что портило друзьям великолепное утро, было беспрестанное нытье Бубы.

Он прохаживался мимо скамейки, на которой сидели остальные четверо, наслаждаясь теплым утром, и поминутно изрекал мрачные пророчества. Впрочем, внимания на него давно никто не обращал, и диалог выглядел примерно так:

— Ну, хорошо, а если груз сегодня не придет?

— Буба, заткнись, — отвечал кто-нибудь лениво.

Возможно, в его резонах и была доля истины, но от этого он раздражал только больше. Действительно, если бы груз опоздал или они не успели бы его погрузить, с переоформлением могли возникнуть сложности, хотя девушка, очарованная Олегом, и обещала все сделать. Но кто его знает?

Сегодня ее Олег очаровал, а до завтра ведь может появиться другой Олег. Поэтому они и не торопились оплачивать груз на багажке, по опыту зная, что это минутное дело. Тем временем Буба снова раскрыл рот:

— Может, баксы разменять? Вдруг на таможне рубли захотят.

— Буба, заткнись, — следовал эпический ответ. Все знали, что скорее всего захотят, и именно рубли, но не хотели совершать необратимых действий.

— Буба, Игорь, вы вчера дозвонились? — спросил Леша, закуривая.

— Я- нет, — ответил Игорь, — Ланки чего-то дома не было, но Буба своим сказал, они обзвонят всех.

— Там уже, наверное, думают, что мы здесь поселились.

— Блин, достали меня уже эти поездки… — меланхолично протянул Игорь.

— Ребятки, может, по одной? — Леша, как заправский фокусник, извлек неуловимым движением руки литровку и почему-то просительно посмотрел на Игоря.

— Ну давай, но только одну, а то нам сегодня еще грузить.

— Ясное дело, — затараторил Леша, открывая бутылку, — по чуть-чуть, чисто для тонуса.

Снова совершив иллюзионистское движение, он обнаружил в руке знакомые пластиковые стаканчики, затем несколькими ловкими движениями разлил всем, кроме воздержавшегося Олега, водки.

Отказ Олега вообще пришелся очень кстати: стаканов в наличии имелось всего три, и, поскольку Леше отчего-то взбрело в голову сказать тост, ему и так пришлось пить из бутылки.

— За то, чтоб мы все-таки добрались до дома, — изрек наконец он.

Все, постучавшись стаканчиками, выпили залпом, сморщились и принялись запивать, выхватывая друг у друг лимонадную бутыль.

— Фууу… хорошо… — выдохнул Леша.

— Господи, как меня достал Китай, — продолжил свою мысль Игорь, впавший после вчерашнего звонка в некоторую меланхолию, — пустили бы меня обратно к моему Токомаку и платили хоть баков пятьсот в месяц… вприпрыжку бы побежал.

— Ха, пятьсот, — слегка возмущенно вступил Буба, — ты знаешь, какая у меня зарплата?

— Боже мой… Буба, какой же ты зануда, — устало ответил Игорь, — я же говорю бы.

Но Буба уже его не слышал.

— Мне, между прочим, платят… — тут он сказал, сколько ему платят.

Все лениво возмутились, задаваясь вопросом, не пробовал ли человек, придумавший такую зарплату, сам на нее прожить, потом немного пожурили недальновидное правительство и вернулись к Игорю.

— Игорек, а ты уехать не пытался? — сочувственно полюбопытствовал Леша.

— Да кому я там нужен… я ж не еврей и не академик.

Все загрустили, проникнувшись несчастьем родиться не евреем и не академиком. Под эту грусть бутылку прикончили они почти полностью, и я даже боюсь представить, чем бы все это кончилось, но определенно: литром пробудившаяся тоска едва ли ограничилась.

Однако тут, к счастью, из-за гостиницы показалась физиономия головного грузовика. Суетливый Буба, рванув у Игоря листок с номерами их машин, ринулся на проверку. Спустя несколько минут он вернулся, сверкая лицом.

— Ну, что я говорил? — начал Буба с нестерпимым самодовольством предусмотрительного человека.

— Чего случилось-то?

— Одной машины нет. Может, теперь скажете, куда вы торопились? — сказал он, и весь его облик кричал: А я предупреждал!.