История охоты

Отчетливое недоверие, светившееся в глазах оборотня, заставило меня почувствовать себя полной идиоткой.

– А перегаром от тети несет по той же причине?

– Как можно? – «праведно» возмутилась я. – Она валерьянки слишком много выпила, а та, знаете ли, на спирту…

– Понятно, – хмыкнул оборотень, решив, видно, что с сумасшедшими не спорят. – А кто вы вообще такая?

Я быстренько прикинула в уме, что раз он не местный (иначе узнал бы Сабрину), я вполне могу представиться и своим настоящим именем.

– Лона ka-Ourren. А вы, простите, кто? – вежливо улыбнулась я.

– ka-Ourren – в какой-то непонятной задумчивости повторил он. – У здешнего анора только одна дочь, верно?

– Э-э-э, да! – настороженно подтвердила я.

– Так вот, дочери анора не пристало…

И вот еще один, как минимум трехкратный пенсионер с нравоучениями! Досадно. Начинаю злиться.

– Позвольте, lod, – все так же вежливо начала я, – пристало или не пристало я, пожалуй, разбираюсь лучше. Вы ведь никогда не были «дочерью анора»?

Ну и кто меня, спрашивается, за язык тянул?!

Неожиданно для нас (меня и почти валяющейся в обмороке Сабрины) незнакомец расхохотался.

– Ну и наглая молодежь пошла! – весело возмутился он. – И как у таких интеллигентных родителей могла получиться такая вот хамка?

– Можно подумать, вы не знаете, откуда дети берутся, – обиделась на «хамку» я.

Оборотень с интересом изучил меня с ног до головы.

– Ну, раз с понятиями «субординация» и «этикет» ты не знакома… обойдемся без них! – неожиданно закончил он. – Вот я, к примеру, – Дар.

– Лона, – я привычно пожала протянутую руку. Начало дружбы, не сомневаюсь, было положено!

Распрощавшись с Даром (ух, имечко; но для Сабрины он действительно стал настоящим подарком) я смогла, наконец, высказать «железной леди» все, что думаю о ее истеричных заскоках!

Продумать только! Первая Леди стаи в пьяном виде прыгает под поезд! В голове не укладывается!

Сабрина полулежала на грязной скамейке, и стоило мне открыть рот, чтобы изложить все, что накипело, как она расхохоталась.

– Что с вами? – озадаченно спросила я.

– Прекрасное начало переговоров!

– Каких переговоров?! Может Вам действительно к мориат обратиться, а? А то я начинаю сомневаться в вашем душевном равновесии!

– Ты же не знаешь! – сквозь смех выдавила Сабрина.

– Ну и?

– Ну и то, что моего ретивого спасителя, который по совместительству еще и посол Западной стаи, ждет большой сюрприз! Видишь ли, Лонка, мне поручили вести с ним переговоры. Это, так сказать, первый этап реабилитации в глазах совета. И я уже сейчас представляю лицо «важного гостя» на завтрашнем официальном приеме! – и она снова рассмеялась.

Я озадаченно притихла, забыв даже обидеться на «Лонку».

Вот это да! Просто черный юмор какой-то! Ну и мнение о нас у посла сложится! Первое, что он сделал на территории чужой стаи – спас явно полоумную оборотниху, которая в итоге оказалась Первой Леди Совета!

Про свой вклад в развитие деловых отношений я вообще молчу!

Глава 8

Домой Сабрину мы привезли на такси. Майк буквально на руках отнес ее в квартиру, сама оборотниха едва из машины смогла выбраться. От меня во время грузопереносок толку не было никакого – я едва поднялась на нужный этаж, после беготни по вокзалу.

Отговорить пошатывающуюся Сабрину от сомнительной идеи постоять под холодным душем, мне не удалось, так что теперь мы сидели в гостиной и терпеливо ждали, периодически заглядывая в ванную, чтобы пресечь в случае чего еще одну, на этот раз не преднамеренную, попытку самоубийства.

Майк, впервые оказавшись в святая святых Первой Леди, заинтересованно оглядывался.

Неожиданно, он поднялся с диванчика и подошел к одной из фотографий, в изобилии развешанных по стенам яркой уютной комнатки. Я подошла следом.

Это был большой черно-белый снимок, не сразу заметный среди прочих, где навсегда замерли зимний ветер, треплющий ворот шинелей, белые хлопья мокрого снега и лица, сохранившие безраздельную радость, что они живы, вместе, а главное верят, что так будет всегда. Я невольно подалась вперед, жадно разглядывая снимок. Между людьми и оборотнями была словно стерта грань. И те, и другие стояли, шли, сидели вместе, независимо от того, к кому они себя причисляют.

А впереди, в центре фотографии стояли трое. Убирая с глаз челку совсем коротких волос, задорно улыбалась Сабрина. Не было прически, маникюра, на ней старое, рваное пальто, грязный свитер – и она счастлива. Я даже не думала, что это вылепленное из гипса, как у римской богини, лицо может так светиться от радости. Рядом Алан. Его рука, обмотанная чем-то, висит на перевязи, а светлые волосы на черно-белом снимке кажутся серыми. Он задумчиво смотрит в кадр, тепло улыбаясь, а прямо у него над головой навечно замерла подброшенная кем-то шапка. С другой стороны – папа. Он жизнерадостно машет руками и что-то кричит. Длинное пальто распахнуто, шарф свисает до земли. Это больше чем история, целая жизнь замерла в квадрате фотографии.

– А шапка в речку свалилась.