История охоты

– Остальные (Фрося, мориат и несколько оборотней из свиты посла) скучали, рассеянно глядя по сторонам и друг на друга. Я культурненько кашлянула. Все обернулись. Ты не представляешь, как интересно было наблюдать за вытягивающимся лицом посла. Lod Darriel, напрягся как таракан под тапком и требовательно покосился на Рене. Скажу тебе как женщина женщине, на свой внешний вид я вчера потратила времени больше, чем на составление доклада.

Я хихикнула.

Бедный посол, надо иметь железную психику, чтобы думать о делах в непосредственной близости от постаравшейся хорошо выглядеть Сабрины.

– Когда нас представили и дорогой гость понял, что именно со мной придется иметь дело, он очаровательно улыбнулся, помолчал минутку, потом неожиданно для всех приподнялся и, коснувшись губами моей руки, лукаво произнес: «Sint ut sunt, aut nоn sint!» (пусть будет так, как есть, или пусть вовсе не будет) Это был намек, что предыдущая «встреча» останется между нами. Поступок, конечно, невозможно благородный, но я чувствую подвох. Зачем ему делать такой подарок? Посол мог хотя бы попытаться выторговать что-нибудь, намекая на возможность обнародования моей пьяной выходки, – в голосе Сабрины звучала настороженность.

– Ну, подумаешь, захотелось дяде перед тобой хвост распустить, что в этом такого?

– Он у меня еще и Первый танец выторговал, – со смешком призналась Сабрина, – вот только не верю я в благородные порывы, потому что читала его досье. Он опасен, Лонка, несмотря на добродушный вид плюшевого медведя. Такой добьется цели любыми средствами и никогда не сделает ничего просто так.

– Так что, не будешь танцевать? – разочарованно протянула я.

– А куда я денусь. У старой сводницы Лии было такое умиленное лицо, что мне проще будет снова прыгнуть под поезд, чем отказаться, – деланно недовольным тоном сообщила Сабрина и отключилась.

Я, все еще улыбаясь, бережно пристроила телефон на столе.

Что бы там не говорила наша «железная леди», ее броню прошило уже второе меткое попадание, а это значит: танцевать она будет, причем не только Первый танец.

Из умиротворенной задумчивости меня вывел звук открывающейся двери.

– Ну и с кем ты так мило беседовала?

Ой! Я взглянула на серьезное лицо папы. Обычно он таких вопросов не задает, значит может догадываться.

И что мне соврать?!

– А это, ну… с Анькой как обычно, – нашлась я, честно-честно глядя в глаза.

– Дурочку будешь пред парнями на приеме изображать. Я сразу вижу, когда у тебя появляются секреты. Зачем ты ходила к Сабрине?

– Поговорить, – буркнула я.

– И много наговорила?

– Ipso facto (в силу очевидного факта) немало, – я вызывающе вскинула голову.

– Рассказывай, – па закрыл дверь, и присел на край стола.

Я глубоко вдохнула. Говорить стоит, коротко, по делу, и без лишних комментариев.

Глава 2

Боже, боже! Я даже волнуюсь. Мне предстоит присутствовать и принимать непосредственное участие в самом важном событии последнего столетия. Бал по случаю, приезда делегации из другой стаи, это вам не домашний кутеж на пятьдесят персон! Для солидности мероприятия наши организаторы арендовали банкетный зал большого отеля за чертой города. Ну, то есть, как арендовали, взяли в обмен на обещание, что владелец будет представлен послу. Как младший сын в семье, носящий всего лишь титул ринора, при других обстоятельствах он явно не смог бы на это рассчитывать. А так и места много, и забор высокий, все довольны.

Зал украсили согласно традициям. Посреди огромного помещения, увитого цветами и заставленного кадками с растениями, соорудили что-то вроде помоста, на котором, увязая гнутыми ножками в складках тяжелого зеленого бархата, стояли четыре кресла. Три из них образовывали правильный треугольник, а еще одно стояло чуть в стороне. В «главном» кресле тройки сидел папа, это было место primus inter pares (первого среди равных), верховного анора стаи. По правую руку чинно восседает magistra vitae (наставница жизни) – мориат, по – левую асаху. Они ждали.

Оборотни медленно собирались вокруг возвышения, оставляя свободным импровизированный коридор, от дверей до ступенек, ведущих на помост.

Наконец музыка смолкла. В торжественной тишине скрипнули двери – в зал вошел посол. Минут пять он стоял на пороге, благосклонно выслушивая, как Фрося, воровато косясь в кожаную папочку, перечисляет его титулы. Рука об руку с ним стояла невысокая девушка примерно моих лет с тяжелыми черными волосами, собранными в сложную прическу. У нее была нетипичная для наших мест смуглая кожа и серые глаза, кажущиеся от этого слишком светлыми. Сильная, прокаченная фигура девушки была скромно затянута в черную ткань. Единственным украшением служило изображение лилии, оплетающей предплечье и тонкими линиями спускающейся к кисти.

Я сглотнула. Такую «татуировку» можно было получить только одним способом: рисунок выжигался раскаленным милиритом и служил отличительным знаком асаху.