История отношений между русскими князьями Рюрикова дома

Глава II ИСТОРИЯ КНЯЖЕСКИХ ОТНОШЕНИЙ ОТ ПРИЗВАНИЯ РЮРИКА ДО СМЕРТИ ЯРОСЛАВА I

Летописец говорит, что три князя варяжские, родные братья Рюрик, Синеус и Трувор, пришли к призвавшим их племенам славянским и финским с своими родами^{61}. Об этих родичах, пришедших с тремя братьями, летопись после ничего не упоминает; Рюрик, по ее свидетельству, раздает города мужам своим^{62}. Но хотя под именем мужей после постоянно разумеются члены старшей дружины, однако здесь мы имеем право разуметь родичей, именно потому, что об Аскольде и Дире сказано: «Бястау него (Рюрика) 2 мужа, не племени его, но боярина»^{63}. Если у Рюрика было 2 мужа не племени его, то могли быть мужи племени его, родичи. Второе доказательство мнению, что под именем мужей, разосланных первыми князьями по городам, должно разуметь родичей, представляют слова договоров с греками, напр.: «даяти уклады на руские городы; по тем бо городам сидяху князья под Ольгом суще»^{64}.

Князьями же никогда не называются простые мужи, но всегда только члены владетельных родов. Об отношениях этих родичей к князьям мы ничего не знаем: можем только сказать, что эти отношения не были подобны последующим родовым отношениям княжеским, именно уже потому, что родичи Рюрика называются мужами его, что указывает на отношение дружинное, след., служебное, а не родовое.

Через два года по призвании умерли братья Рюрика. В 879 году умер он сам, оставив малолетнего сына Игоря, которого отдал на руки родичу своему Олегу, т. е. обязал последнего быть Игорю отцом^{65}. Что Игорь находился в сыновнем отношении к Олегу, свидетельствует выражение летописца: «Игореви взрастыню, и хожаше по Олзе и слушаше его и приведоша ему жену»^{66}. Ходить по ком-нибудь, ездить подле стремени и обратное: водить при себе — суть выражения, означавшие всегда сыновние отношения^{67}. Равно на сыновнее же отношение указывает известие летописца о браке Игоря: «и приведоша ему жену», которое непосредственно следует за описанием его сыновних отношений к Олегу.

По смерти Игоря сын его Святослав остался малюткою; правление принимает на себя мать его Ольга: обычай, общий всем народам, явившимся на историческую сцену в начале средних веков, как славянского, так и германского племени. Отношения княжеские становятся сложнее в семействе Святослава, которое состоит уже из троих сыновей. По смерти Ольги, доследовавшей в 969 году, Святослав, отправляясь навсегда в Болгарию, отдал прежние свои владения двум сыновьям — Ярополку и Олегу: первый остался в Киеве, второй пошел княжить в землю Древлянскую. Это не значит, чтоб у Святослава не было других владений: Новгород с окружным народонаселением (славянами) постоянно признавал зависимость от киевских князей: Олег наложил дань на славян и особую еще на новгородцев^{68}, он же водил славян (т. е. новгородцев) в поход на Греков^{69}, равно как и Игорь^{70}, жена последнего Ольга устанавливает повозы, оброки и дани в землях новгородских^{71}.

Но кроме Новгорода за русскими князьями было много других городов и областей: еще Рюрик владел Белоозером, Ростовом, Муромом^{72}; Олег занял Смоленск и Любеч, где посадил своих мужей^{73}. Что эти города и области были заняты не временно только, но постоянно оставались под верховною властию киевских князей, доказательством служит исчисление племен, участвовавших в походах Олега и Игоря, равно как греческие уклады на города: Чернигов, Переяславль, Полоцк, Ростов, Любеч, где сидели князья, подручники Олеговы^{74}.

Итак, Ярополк и Олег Святославичи оставались князьями не одного Киева и Древлянской земли: они распределили остальные области между собою точно так, как после сыновья Ярослава I, князья киевский, черниговский и переяславский, распределили между собою отдаленные северо- и юго-восточные области, хотя об этом распределении лучшие списки летописи не говорят ничего: киевскому летописцу не было дела до отдаленного севера и востока.

У Святослава был еще третий сын, Владимир; но он не мог быть в счету, во-первых, потому что был малолетен, а во-вторых, потому что был рожден от рабыни; однако и Владимир получил волость благодаря новгородцам, которые хотели непременно иметь своего князя и в случае отказа грозили Святославу взять себе князя из другого рода^{75}. Святослав отвечал: «Да кому же идти к вам княжить: у меня только два сына; спросите у них, хотят ли они идти к вам?» И Ярополк, и Олег оба отперлись, говорит летописец. Тогда любчанин Добрыня, которого сестра Малуша, ключница Ольги, была матерью третьего сына Святославова, Владимира, уговорил новгородцев взять себе в князья последнего, ибо тогда при многоженстве не могло быть резкого различия между детьми законными и незаконными^{76} и рождение Владимира от рабы не исключало его совершенно из семьи княжеской. Новгородцы послушались Добрыни и выпросили у Святослава Владимира, который и отправился княжить к ним вместе с дядею.