История отношений между русскими князьями Рюрикова дома

Здесь представляется вопрос: какое право имел последний быть представителем Святославова рода и его прав на старшинство, на Киев, при жизни Святослава, сына Олегова? Но вспомним, что сам Святослав добровольно соступился со старшинства после несчастия с братом его. Игорем, он говорил Давидовичам: «Не хочу ни волости, ничего другого, только выпустите мне брата!»^{374} — и после он не искал Чернигова под Давидовичами^{375}, даже при торжестве своего союзника Юрия, тем более не мог этого сделать при торжестве Мстиславичей; след., Изяслав, сидя на старшем столе в Святославовом роде, переносил на себя представительство этого рода и право его на Киев.

Однако приближение Юрия заставило черниговского князя выехать из старшего города всей Русской земли, и Юрий в третий раз сел на отцовском столе^{376}. Его княжение замечательно по тем движениям, которые обнаружились в различных линиях Ярославова потомства и которые все носят одинакий характер, служат отзвучием и продолжением великой борьбы за старшинство между племянниками и дядьми, начавшейся по смерти Мстислава Великого.

Мы видели, что Мстислав Изяславич удалился в отчинную волость свою Волынь, но эту волость он должен был поделить с братом Ярославом и младшим дядею своим Владимиром Мстиславичем. Последний родился незадолго до смерти отца и потому был, вероятно, моложе или по крайней мере ровесником старшему племяннику своему Мстиславу, который потому вовсе не хотел признавать его старшинства; но Юрий Долгорукий, который боролся всю жизнь против нового представления о старшинстве племянника над младшими дядьми, Юрий по этому самому должен был поддерживать права Владимира против Мстислава, и точно — доставил ему стольный город Владимир, а племянники должны были поместиться в других, менее важных^{377}. Но Мстислав Изяславич, верный отцовскому примеру, выгнал младшего дядю из Владимира^{378} и заставил его бежать в Венгрию. Этим воспользовался в. к. Юрий, чтоб посадить во Владимире племянника своего Владимира Андреевича. Сын Андрея Владимировича, младшего из сыновей Мономаха, Владимир не мог быть сонаследником с своими дядьми, ибо отец его умер, не будучи старшим в роде; но Юрий, которого дело поддерживал Андрей, поклялся последнему, вопреки обычаю, ввести его сына Владимира во владение Волынью^{379}. Возобновив ту же клятву и самому Владимиру, Юрий воспользовался теперь усобицею в самой семье Мстиславичей, чтоб исполнить клятву. Но Мстислав подобно отцу не любил уступать того, что добыл головою, и не дал Владимира в. князю с союзниками его: Юрий принужден был оставить в покое Изяславичей и посадил Андреевича в Дорогобуже^{380}.

На востоке между Святославичами происходили подобные же явления: сын Владимира Давидовича начал котору с младшим дядею Изяславом, князем черниговским, захватил у него все города по Десне и перешел к роду Мономаховичей, именно к Ростиславу Мстиславичу Смоленскому^{381}; и в то же время встал на дядей известный уже нам Святослав Всеволодович, который, потеряв Туров по смерти Вячеслава, принужден был еще поступиться несколькими городами, взятыми у него дядею Святославом в наказание за измену роду^{382}.

Чем дело кончилось, неизвестно: летопись говорит только, что дядья помирились с племянниками. Этому миру, вероятно, содействовал Ростислав Смоленский, покровитель обоих племянников — и Владимировича, и Всеволодовича; Ростислав в то время заключал союз с Изяславом Давидовичем и племянником своим Мстиславом Изяславичем против Юрия, которого только внезапная смерть уберегла от окончательного изгнания^{383}. Ненавидимый князьями, Юрий еще больше был ненавидим гражданами киевскими, в глазах которых он был выродком из доблестной семьи Мономаха, потому что подобно Святославичам наводил половцев на Русскую землю; но всего более возбудил он нелюбье киевлян тем, что привел с собою суздальских дружинников, которым роздал должности на Руси и которые спешили обогатиться на счет граждан. Едва узнал народ о кончине нелюбимого князя, как не мог удержать своей ненависти; дворы его и сына его были разграблены, суздальские тиуны по городам и селам были побиты, имение их расхищено^{384}.