История отравлений. Власть и яды от античности до наших дней

В 1577 г. принц Юхан приказал убить своего старшего брата короля Швеции Эрика XIV, которого он лишил трона. Сохранилось письмо с указанием вскрыть жертве вены в том случае, если яд не подействует. В данном случае отравление выступало завершением государственного переворота, но в большинстве случаев оно являлось скорее средством достижения высшей власти без открытого нарушения политической традиции. Новая власть устанавливалась скрытым образом, внешне все соответствовало естественным законам и божественной воле, тогда как на самом деле вместо них действовала злодейская воля человека. Монархические режимы подчинялись незыблемым правилам, установленным природой. В семьях государей кончины старших братьев, смерть сыновей от первого брака, болезни действующих правителей могли становиться результатом человеческих действий. Их совершали люди, достаточно близкие к трону, для того чтобы стремиться к власти, и все же слишком далекие от него, чтобы возвыситься без нарушения или ускорения процесса преемственности. Мачехи шли на преступления ради своего потомства, младшие братья и вообще наследники торопились получить корону – все они фигурировали в первых рядах потенциальных отравителей и нередко становились ими на деле.

В 1320 г. наследник графа Фландрского граф де Невер хотел отравить отца, чтобы ускорить свое восшествие на престол. Его разоблачили и посадили под арест. В 1322 г. принца освободили, но он вскоре умер, что породило слухи. Не исключено, что эту смерть тоже «ускорили», дабы исключить возможность повторного покушения на государя. Порядок наследования в данном случае не предполагалось нарушать, речь шла только об ускорении хода событий. Похожая история произошла во Франции, когда нетерпеливый дофин Людовик завидовал власти своего отца Карла VII. Встречались, однако, и другие формы узурпации, которые порицались гораздо сильнее.

Считалось, что сына Фридриха II Конрада убили в 1254 г. в пользу его незаконнорожденного брата Манфреда, претендовавшего на королевство Сицилию. Вскоре после этого Манфред, желая окончательно избавиться от соперников, попытался расправиться с Конрадином, маленьким сыном Конрада, которого мать скрывала в Германии. Попытка сорвалась, ибо прислужники узурпатора не смогли узнать принца среди одинаково одетых детей и подали яд другому мальчику.

Подобное братоубийственное соперничество отнюдь не являлось особенностью исключительно династии Штауфенов. Яд постоянно присутствовал при дворе Валуа, по крайней мере, о нем все время говорили иностранные наблюдатели. Корнелиус Цантфлит, монах обители Святого Якова в Льеже, полагал, что неудавшееся отравление Карла V Мудрого лежит на совести его братьев, которые радовались бесплодию королевы Жанны де Бурбон. Очень может быть, что подробный анонимный отчет о смерти «мудрого» короля имел целью как раз рассеять эти подозрения. Начиная с 1390-х гг., серьезные обвинения выдвигались против Людовика Орлеанского и его супруги Валентины Висконти, «завистливой и жадной ‹…›, желавшей, чтобы ее муж получил корону Франции, не важно как». Весь Париж говорил, что готовилась смерть государя и герцогиня Орлеанская стремилась отравить короля и его детей. Все эти толки прекрасно вписывались в картину отравления ради узурпации власти, поскольку смерть Карла VI и его потомков без борьбы открывала дорогу к трону младшему сыну Карла V, который мог увенчаться «шапкой из тонкого золота». Аналогичную цель приписывали кузену и наследнику Карла VIII Людовику Орлеанскому с самого начала правления единственного сына Людовика XI. Согласно дневнику прокурора-синдика города Реймса Жана Фулькара, слухи о дурных намерениях будущего Людовика XII распространялись быстро. При ближайшем рассмотрении так называемое убийство дофина Франсуа в 1536 г. оказывается очень похожим на злодеяния Людовика Орлеанского. Главный выигрыш получил, разумеется, будущий Генрих II, который не был непосредственно вовлечен в эти приготовления, а роль Валентины Висконти сыграла обуреваемая теми же страстями Екатерина Медичи – еще одна итальянка. Брантом сближал этих двух женщин совершенно открыто. А когда противники Генриха III из католической Лиги обвиняли его в отравлениях, они имели в виду не только тиранические обыкновения, но и узурпацию, потому что, если он устранил двух старших братьев, то тем самым расчистил себе дорогу к трону.