История отравлений. Власть и яды от античности до наших дней

К категории отравителей-узурпаторов относили Карла II Злого, короля Наваррского. Согласно признаниям его агентов, арестованных в 1378 г. и 1385 гг. во Франции, он использовал яд в целях уничтожения французской династии, которую считал незаконной. В «Хронике монаха из Сен-Дени» уточнялось даже, что «он мечтал о высшей власти». Правда, этот внук Людовика X ставил своей целью не столько возвратить власть, сколько отомстить тем, кто его ограбил. Однажды он сам сказал, что Карла V «ненавидел больше всех в мире». История его покушений была долгой: «Правдивая молва утверждала, что король Наварры, еще когда он находился в Нормандии, а король Франции являлся герцогом Нормандским, хотел его отравить», – писал Фруассар. Именно это явилось якобы истинной причиной болезни Карла V. Король Наваррский пытался погубить французского монарха в 1365 г., затем в 1375 и в 1378 гг. В 1385 г. он покушался на Карла VI, его брата и его дядей. Намерение Карла Злого оставалось твердым, но при этом он варьировал способы отравления. Еще до 1368 г. он послал к Карлу V разговорчивого врача по имени Анжель, который завоевал доверие монарха, чтобы тем лучше его обмануть. Позже он старался внедрять своих людей на кухню, в кладовую и в винный погреб противников. Наконец, в 1385 г. Карл Злой нанял некого менестреля и его английского слугу, которым и поручил яд. Согласно экспертизе комиссии аптекарей, это ужасное вещество обжигало и раздражало кожу и вызывало выпадение волос. В марте 1387 г. post mortem начался процесс этого «серийного отравителя». В его документах обнаруживаются, однако, лишь упоминания о «крупных обидах, предательствах, преступлении оскорбления величества и других злодеяниях», но нет ничего специального о попытках отравления. Тем не менее они остались в памяти, если в 1599 г. о них упоминал Мариана. Сомневаясь в достоверности сведений о преступлениях Карла Злого, автор-иезуит подчеркивал, какую огромную ненависть породили выдвинутые против короля Наваррского обвинения. Ради узурпации власти яд использовали также и женщины. Жена Филиппа VI Жанна Бургундская в 1347 г. якобы пыталась убить советника короля архиепископа Жана де Мариньи, отравив ему ванну. Говорили, что «она вела себя как король и убивала тех, кто шел против ее желаний». В подобных преступлениях отличались в первую очередь, вторые супруги монархов. В 1276 г. скончался Людовик Французский, старший сын Филиппа III и Изабеллы Арагонской. В этой смерти обвинили Марию Брабантскую, вторую супругу короля, которая недавно родила мальчика. По-видимому, слухи распространял королевский камергер Пьер де Ла Брос, ненавидевший королеву. У скончавшегося принца был младший брат от первого брака Филиппа III (именно он впоследствии стал королем Филиппом IV Красивым). Тем не менее Париж только и говорил, что о злодействе королевы, которая хотела, чтобы на престол вступил ее сын. Когда «брабантка» и ее свита выходили из дворца, ожесточенная толпа чуть не набрасывалась на них. К 1280 г. относится дело Йоланды де Невер, мачехи наследника графа Фландрии Шарло. Она отравила принца во время трапезы, после чего разгневанный супруг Робер де Бетюн убил преступницу собственными руками, воскликнув: «Его убила мачеха, дабы сделать своих детей моими наследниками».

Много похожего наблюдается и в деле Маго д'Артуа. У графини не было сына, который мог бы унаследовать трон, зато была дочь, выданная замуж за брата короля. Мать ловко сумела отделить ее от скандала, связанного с адюльтерами невесток Филиппа Красивого. После смерти Людовика X Сварливого в 1316 г. общее мнение возлагало ответственность за нее на Маго. Говорили, что она рассчитывала стать матерью королевы и таким образом иметь больше возможностей защищать свое владение графство Артуа от племянника Робера д'Артуа. Парламент начал расследование. Графиня защищалась, утверждая, что она скорее предпочла бы видеть мертвыми всех своих близких, чем дать яд государю, обличала низкое происхождение обвинителей, отказывая им в доверии. Очень возможно, что обвинение графини явилось делом рук ее злейшего врага Робера д'Артуа. И нет никакого сомнения, что своим оправданием Маго в немалой мере оказалась обязана возвышению зятя, который стал королем Филиппом V. Когда в 1329 г. графиня умерла, говорили, что ее отравил племянник, дабы получить наконец свое графство.

Отравление как оружие заговорщиков

Деяние, в котором обвиняли Робера д'Артуа, иллюстрирует третий тип политического отравления. Речь идет о взаимоотношениях между представителями высшей элиты, шедшими вразрез с приписываемыми аристократическому обществу ценностями.