История, ожившая в кадре. Белорусская кинолетопись: испытание временем. Книга 1. 1927–1953

Начиная с 1960-х годов лента «Рассвет» несколько раз упоминалась исследователями белорусского неигрового кино в качестве одного из крайних примеров отхода от базовых принципов документализма и полного разрыва с реальностью. Разумеется, в самом общем виде такая точка зрения отражает внешнюю суть явления. Однако представления о причинах появления таких лент сегодня не должны ограничиваться ссылками на «теорию бесконфликтности», сторонники которой отрицали правомерность изображения общественно значимых конфликтов в произведениях советской литературы и искусства, посвященных современности…

Кадры из эпизода «Вечеринка в доме Белявского» (документальный фильм «Рассвет», 1947)

В условиях новых представлений о механизмах функционирования и конфигурации неигровой аудиовизуальной культуры возможен и иной взгляд на этот весьма незаурядный – в силу своей маргинальное™ – экранный артефакт.

Авторы сценария К. Губаревич и М. Последович не случайно порекомендовали режиссеру Б. Шелонцеву привлечь к созданию фильма одного из опытнейших операторов художественного кино В. Окулича как изобретательного мастера экрана, способного в сложных для работы интерьерах деревни Мышковичи создать «особую» – соответствующую эстетике игровых, а не хроникальных лент – среду обитания персонажей. Не реальный, а полностью условный световой рисунок, следующий традициям американской школы кинооператоров художественного кинематографа второй половины 1930-х годов, огражденная от любых случайностей композиция кадра, съемка многих эпизодов под заранее записанную фонограмму – все это было направлено на формирование новой, «сигнальной» обрядности как важной части новой культурной парадигмы послевоенной белорусской деревни.

Вероятно, более полному пониманию природы этой и подобных лент будет способствовать их сравнение со знаменитой картиной Рене Магрита «Вероломство образов» (1928–1929), на которой во вполне реалистичной манере изображена курительная трубка, при этом надпись в нижней части полотна гласит: «Это не трубка». Понятно, что представляющий трубку рисунок сам трубкой не является. Магрит действует через разъединение традиционных взаимоотношений между языком и образом – разрывает связь между ними, устанавливает их неравенство, заставляет каждое из них вести свою собственную игру…

В ленте «Рассвет» предметом аудиовизуального произведения становится правдоподобное изображение чего-то не существующего в реальной жизни. Подобно Магриту, белорусские кинематографисты из реальных вещей сконструировали мир фантазий и сновидений, погружая зрителей в атмосферу несбыточных грез об идеальном «завтра». Это – вполне сознательная содержательная и стилевая мистификация, псевдодокументалистика, далекая предтеча популярного в последние годы стиля мокьюментари (англ, mockumentary, от to mock – подделывать).

Немаловажно, что в отличие от Рене Магрита, который любил повторять, что его «картины – не сны усыпляющие, а сны пробуждающие», белорусские документалисты послевоенного десятилетия, представляя результаты своей работы, не могли использовать это оправдание.

* * *

Сюжеты, репрезентирующие ход производственных или творческих трудовых процессов, представляют особый интерес для исследователя, поскольку дают ценнейшую информацию о различных факторах их эффективности: технических, организационных, социальных.

В конце августа 1946 года в киножурнал «Советская Беларусь» № 17–18 был включен сюжет «Мастера художественной вышивки». Этот аудиовизуальный материал – первое послевоенное кинодокументальное свидетельство, проливающее свет на специфику работы промысловых артелей и состояние декоративно-прикладного искусства республики.

«Золотые руки вышивальщиц бобруйской артели “8 Марта” славятся своим мастерством по всей Беларуси и далеко за ее пределами. Узоры белорусского орнамента, вышитые на полотне и шелке, зачаровывают своей красотой и аккуратностью. Ассортимент и количество изделий, созданных мастерицами артели, растет с каждым днем…» – повествует лаконичный закадровый комментарий.

Кадры из сюжета «Мастера художественной вышивки»(киножурнал «Советская Беларусь», 1946, № 17–18)

Изобразительный ряд сюжета об успехах мастериц бобруйской артели распадается на две части. Экспозицией и одновременно завязкой сюжета служат идиллические кадры работы бобруйских мастериц, картинно рассаженных операторами И. Комаровым и В. Цеслюком во внутреннем дворике конторы. Наряженные в лучшие платья мастерицы демонстрируют искусство ручной вышивки орнамента, навыки работы на вышивальной машине.