История, ожившая в кадре. Белорусская кинолетопись: испытание временем. Книга 1. 1927–1953

«…17 января 1951 года из Министерства кинематографии Белорусской ССР на имя секретаря ЦК КП(б) Белоруссии Т.С. Горбунова поступает секретный доклад министра кинематографии БССР Н.Ф. Садковича о результатах проверки, проведенной согласно указанию того же Т.С. Горбунова. Проверялись факты, касающиеся работы оператора хроники студии “Беларусьфильм” И.Н. Вейнеровича. Столь серьезной проверке предшествовал “сигнал”, что тот “применял на съемке грубые, фальшивые инсценировки, выдавая снятые им кадры за действительные кинодокументы”»[63].

Проверка выявила следующее: «…для журнала “Советская Беларусь”, № 37–38, по указанию режиссера В.В. Корш-Саблина оператором Вейнеровичем был снят эпизод “Празднование дня рождения товарища Сталина у Героя Социалистического Труда товарища Колыско”. Вместо съемки подлинного события Вейнерович совместно с администратором Хариком произвел грубую инсценировку, организовав “банкет” в квартире директора совхоза “10 лет БССР”, а не в квартире товарища Колыско. Из Минска Вейнеровичем были привезены фужеры, из которых рабочие совхоза пили шампанское только во время съемки, после съемки фужеры были отобраны и увезены в Минск…»

Этим факты подмены «правды жизни недостойными средствами» не ограничивались. В докладе Н.Ф. Садковича приводятся дополнительные сведения: «В журнале № 24 за 1950 год И. Вейнерович как режиссер журнала использовал кадры уборки урожая в Полесье (снятые оператором В. Цеслюком), выдав их за кадры уборки урожая в Минской области».

Но самая неприятная ситуация – в силу широкого резонанса – случилась во время съемок сюжета для киножурнала «Советская Беларусь» за 1950 год. И. Вейнерович вместе с режиссером В. Стрельцовым снимали сюжет об оплате труда колхозников по трудодням. В качестве аванса за работу колхозники должны были получить зерно из колхозного амбара.

«Полностью игнорируя действительные факты жизни колхоза им. Кирова Пуховичского района Минской области, режиссер и оператор даже не посчитались с высказываниями колхозников во время съемки, заставили колхозников одеть праздничные одежды, на глазах у собравшихся колхозников инсценировали якобы получение целого воза зерна авансом колхозницей А. Лобко. Под общий смех собравшихся и реплики “ого, каб в самом деле такой аванс нам дали” пять раз снимался кадр, в котором А. Лобко благодарит бригадира за аванс. После чего дважды снималось, как три подводы, груженные мешками с зерном (на одной из подвод сидит сама А. Лобко), проезжают по улице колхоза (после съемки это зерно было отвезено в колхозный амбар). Диктор при этом сообщает, что А. Лобко выработала 300 трудодней, получила большой аванс и впереди – светлое будущее. В самом деле А. Лобко выработала только 150 трудодней (аванс выдавался в колхозе из расчета 0,5 кг за один трудодень). К тому же, как заявил секретарь Пуховичского РК КП(б)Б товарищ Стельмах, колхозница А. Лобко не только не является передовой колхозницей, но, напротив, наиболее отсталой в морально-политическом отношении. Снимали ее, вероятно, потому, что операторы у нее обедали»[64].

Очевидно, что бурное возмущение всех сельских жителей, наблюдавших эту постановочную сцену, свидетельствовало о серьезной дискредитации белорусских документалистов. В архивных материалах сохранились документы, описывающие возмущение и даже гнев колхозников: «Кино не смотрите, такой же обман, как и у нас с пшеницей на трудодни», – сказала одна из колхозниц.

По стилю и содержанию «сигнала», содержащего живописные подробности, нетрудно догадаться, что автором жалобы выступил кто-то из числа местных руководителей, скорее всего районного уровня. Это предположение косвенно подтверждается еще одним абзацем из той же анонимки: «И. Вейнерович и В. Стрельцов перед съемкой зашли, как положено, в местный райком, но объекты съемок не согласовывали. И вообще держали себя крайне заносчиво и бестактно»[65].

Официальное разбирательство набирало обороты. Подобные ситуации оказались не единичными – факты фальсификации выявились и при съемке других сюжетов о быте белорусской деревни. Фальсифицировались главным образом внешние признаки – интерьеры, предметы быта, костюмы, наличие продуктов питания. Вывод комиссии был строгий: «Своими действиями Вейнерович и Стрельцов дискредитировали в глазах колхозников важнейшее политическое мероприятие, показали себя политически безграмотными, корыстолюбивыми людьми, способными ради гонорара опошлять роль советского кино как важнейшего воспитательного средства трудящихся»[66].

Неестественность сюжетных ситуаций и надуманность событийных ходов, которые было принято брать за основу хроникальных сюжетов о жизни белорусской деревни, оставались за пределами анализа, так как не существовало оценочной, квалиметрической шкалы, по которой можно было бы измерить уровень авторской неискренности или даже умышленного искажения событий.