История папства

Облегчением почти для всех, и не в последнюю очередь для папы, которого новый император сильно разочаровал, стала смерть Карла VII 20 января 1745 года в результате непродолжительной болезни, меньше чем через три года после его коронации. На сей раз сомнений в том, кто будет преемником, не возникало, и Великий герцог Тосканский был в октябре коронован с соблюдением всех церемоний и стал императором под именем Франца I Стефана. Несмотря на сильное давление со стороны Франции и Испании и подозрения, которые он испытывал сам, папа признал его. Однако оставались некоторые нерешенные вопросы. Прошел почти целый год, прежде чем Франц I Стефан совершил акт повиновения; однако путь для восстановления отношений был свободен, и обмен дипломатическими представителями совершился должным порядком.

Когда наконец через восемь лет война завершилась в 1748 году мирным договором в Экс-ла-Шапель, единственным настоящим победителем в ней оказался Фридрих Прусский, который, собственно, и развязал ее. Карл Эммануил удержал за собой Савойю и Ниццу; герцогство Парма и Пьяченца после двенадцати лет пребывания в составе империи перешло в руки младшего брата Карла III Филиппа Бурбона [281], который, таким образом, стал основателем династии пармских Бурбонов, существующей до сих пор. Мужа Марии Терезии официально признали в качестве императора Франца I Стефана. Многие люди наверняка считали, что война за австрийское наследство не стоила понесенных жертв.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ. Иезуиты и революция (1750-1799)

И во время войны, и по завершении ее папа Бенедикт провел немало времени в переговорах с европейскими державами. По натуре своей будучи сторонником примирения, он не боялся идти на значительные уступки ради установления добрых отношений и, если можно так выразиться, бесперебойной работы церковного механизма. Что касалось Испании, он готов был пойти даже на переговоры о передаче в ведение короля назначений на двенадцать тысяч церковных должностей, оставив при этом себе лишь пятьдесят две. Когда курия пришла в ужас, Бенедикт просто заметил, что король Фердинанд почти наверняка присвоил бы себе эти полномочия в любом случае и что он, папа, вступив в переговоры, обеспечил получение Святым престолом 1 300 000 скудо в качестве компенсации.

Внимание понтифика также привлекла Португалия, с которой Святой престол разорвал дипломатические отношения при Бенедикте XIII [282]. Папа по собственной инициативе удовлетворил все требования короля Жоана и даже присвоил ему титул «Непоколебимого в вере» (Fidelissimus). Однако после смерти Жоана в 1750 году, с возвышением Себастьяна Жозе ди Карвалью-и-Мелу, более известного как маркиз де Помбал, Португалия стала источником серьезного беспокойства для папы. Новый король, Жозе I, оказался полным ничтожеством, не интересовавшимся ничем, кроме удовольствий, и вскоре маркиз стал самым могущественным человеком в королевстве. О страхе, который он вызывал, свидетельствует письмо папского нунция из Лиссабона, где говорилось, что более деспотичного министра не знала не только Португалия, но и вся Европа. Помбал полагал (как почти всегда оказывалось, ошибочно), что он лучше знает, что нужно для его страны, и не терпел, когда ему противоречили: тех, кто высказывал мнения, противоположные его собственному, или оказывался у него на пути, он бросал в тюрьму или казнил. Неудивительно, что он ненавидел церковь и всячески пытался взять ее под свой контроль. При этом особое отвращение он испытывал к наиболее активной церковной группировке — Обществу Иисуса.

Неприязнь к его членам возникла еще до этого и усиливалась с каждым годом. Основанное в 1534 году как скромный миссионерский орден, Общество теперь воспринималось как обширный круг высокомерных интеллектуалов, жадных до власти и чрезвычайно амбициозных; оно принимало активное участие в международных интригах и пользовалось любыми средствами для достижения своих целей. В течение многих лет янсенисты высмеивали его в своих памфлетах; Блез Паскаль в «Письмах из провинции» нападал на них как на бесстыжих лицемеров. Их винили во всевозможных проявлениях жестокости, во всех нарушениях закона. Кто еще, как не они, спрашивали люди, несет ответственность за убийство французских королей Генриха III и Генриха IV, за покушение на жизнь королевы Елизаветы и Якова I в Англии? И разве гражданская война в Англии не стала результатом иезуитского заговора?