История Персидской империи

Тем временем Мегабаз начал систематическую расчистку пути к Европейской Греции. Перинф (самосская колония во Фракии. — Пер.), оказавший храброе сопротивление, был взят штурмом. Один за другим народы и города Фракии принимали условия договора. Поселения пеонов были захвачены, когда их воины отправились охранять другие подступы; по приказу Дария все они были депортированы во Фригию. К Аминтасу в Македонию были отправлены делегаты с требованием выразить свое подчинение, как принято, — принести дары земли и воды. Это было сделано, и, хотя сын Аминтаса Александр все же убил посланцев за оскорбление македонских женщин, это убийство скрыли от царя хорошей взяткой и браком сестры Александра с персидским полководцем Бубаресом, сыном Мегабаза.

512 г. до н. э. Дарий провел в Сардах. Гистией, тиран Милета, в награду за охрану моста через Истр получил Мирцин на реке Стримон (пограничная река Македонии на востоке до царя Филиппа. — Пер.), а Коэс стал тираном Митилен на острове Лесбос. Прибыл Мегабаз с депортированными пеонами и предупредил царя об опасности, которую представляет новое строительство Гистиея в Мирцине. Поэтому Дарий отозвал милетского тирана и отвез его в Сузы под тем предлогом, что он теперь станет царским советником и будет сидеть с царем за одним столом.

Перед отъездом в Сузы Дарий назначил своего брата Артафрена сатрапом Сард с правом осуществлять надзор за ионийскими греческими городами. Вместо Мегабаза повелителем «людей вдоль морского побережья» стал сын Сизамна Отан или сатрап Даскилея. Города Византий, Халкедон, Антандрос и Лампоний были взяты, тем самым Отан взял за горло зерновую торговлю через проливы. В результате скифы потеряли доступ к ценимым ими предметам греческого искусства; милетские торговцы оказались отсеченными от выгодной торговли, а власть персов над проливами стала угрозой продовольственному снабжению Европейской Греции. С помощью кораблей с Лесбоса, предоставленных Коэсом, Мегабаз затем преградил путь через проливы, захватив острова Лемнос и Имброс, расположенные вблизи побережья (511 до н. э.).

К 513 г. до н. э. стена вокруг Персеполя была готова к тому, чтобы на ней выбить посвящение. На одном из монолитов с южной стороны Дарий поместил измененный список сатрапий. Никаких намеков на то, что уже пришла весть об официальном включении в состав империи Эфиопии и Ливии, здесь нет. В списке значится Хиндуш и временно появляется Сагартия. В добавление к Ионии, определенной здесь как «те, что на суше», и Даскилею — «тем, что на море» здесь мы имеем также «земли за морем». Завоевание Европы началось.

Глава 11 ПРОБЛЕМЫ ГРАНИЦЫ С ГРЕЦИЕЙ

Новое о войнах с Грецией

Греция и Персидские войны являются для нас захватывающей, хоть и несколько банальной историей. Читая ее, мы, естественно, отождествляем себя с греками, так как наши сведения основываются почти исключительно на том, что было написано греком Геродотом. Мы совершенно забываем, что мы сами давно уже прошли этап городских собраний, когда мы управляли собой во многом так, как афиняне, а теперь стали могучей мировой империей, столкнувшейся с проблемами персов. Мы не только должны заново перечитать восхитительные рассказы Геродота, широко распахнув глаза на трудности современной Америки, но и забыть на мгновение о победах, которые завершили для Европейской Греции Великую персидскую войну.

Необходимые коррективы к традиционной интрепретации также даны отчасти благодаря огромному количеству материала из восточных источников, обнаруженных не так давно. Исключительность источников, которые проливают свет непосредственно на греков, сама по себе имеет огромную важность. Каждое приращение наших знаний лишь подчеркивает ошеломляющую силу Персидской империи, выставленную против крошечных и разобщенных греческих городов-государств, которые до сих пор уцелели после предыдущих завоевательных походов; оно поощряет попытки выяснить, почему эти более поздние вторжения потерпели провал.

После того как более населенная, богатая и культурная часть греческого мира оказалась уже под властью персов, включение в Персидскую империю оставшихся территорий, вероятно, казалось Дарию неизбежным. Еще нескольких походов к границам под предводительством его полководцев, думал Дарий, должно быть достаточно для того, чтобы заставить тех греков, которые еще сохраняли независимость, признать власть Великого царя.