История Первого Болгарского царства

После второй победы Симеон мог бы с успехом напасть на город, но он не осмелился; и даже сами греки были убеждены, что их стены были неприступны. Переговоры оказались невозможны; Симеон требовал то, с чем Зоя не могла согласиться. И Николай, хотя ради патриаршества отмежевался от политики Зои, видимо, также расценивал условия Симеона как невыполнимые[349]. Но пока никаких дальнейших нападений не последовало. Заканчивался год, и Симеон ушел зимовать в Болгарию.

918 г. прошел в Константинополе печально и дико. Зоя потеряла власть. У нее всегда были враги, и теперь ее бедствия стоили ей любви народных масс. Произошла борьба, чтобы занять императорский трон. У Симеона появилась превосходная возможность вновь подойти к городу; и, воспользовавшись атмосферой нелояльности и интриг, он мог бы легко получить доступ за стены. Но Симеон не пришел к городу. Зоя, несмотря на неудачи, достигла одной большой победы: она связала Симеона в другом месте. Более пятидесяти лет Болгария жила мирно со своими сербскими соседями. В течение этих лет Сербия приобрела выгоды, приняв христианство, и обратилась к Болгарии как к источнику христианской культуры. Недавно, под властью князя Петра, она расширила свою территорию в Боснии и достигла некоторого процветания. В 917 г., как раз после Ахелоя, посольство от императрицы достигло двора Петра и указало ему на опасности слишком мощной Болгарии. Петр был убежден данным аргументом и обещал напасть на Симеона неожиданно в тылу. Но у Петра были соперники; рост Сербии встревожил родственные морские княжества, теперь попавшие под гегемонию Михаила, князя Захлумии, недобросовестного пирата и разбойника, территория которого протянулась по побережью на север от Рагузы. Михаил уже когда-то демонстрировал свою вражду империи, захватив сына венецианского дожа на его пути домой из Константинополя и послав его к Симеону, тому, у кого венецианцы должны были выкупить сына дожа[350]. Теперь он узнал о союзе сербов с греками и сразу передал информацию Симеону. Симеон решил ударить первым; соответственно, в 918 г. его военачальники Мармаин и Сигрица вторглись в Сербию. Они преуспели в опустошении страны; и когда Петр приехал, чтобы заключить с ними мир, они предательски захватили его и отвезли в Болгарию. На сербский трон они посадили его двоюродного брата Павла, князя, который долгое время находился в качестве заложника при булгарском дворе[351].

Как долго продолжалась Сербская война, мы не можем сказать; но очевидно, что военная кампания проходила весь 918 год. Симеон со своими отрядами, занятыми на западе, не мог предпринять ничего против Константинополя. Возможно также, его тревожили печенеги; видимо, он был плохо информирован относительно истинного, отчаянного состояния дел при императорском дворе. Несомненно, что только в наступившем, следующем году он снова мог отправить свои армии на юг. Но тогда уже было слишком поздно. Роман Лакапин выиграл борьбу за власть. В марте 919 г. он овладел императорским дворцом; в апреле его дочь Елена вышла замуж за молодого императора. Он назвал себя василеопатором; позже, в сентябре, он принял титул кесаря; и прежде, чем завершился год, стал императором.

Война была проиграна. Все победы Симеона ничем не помогли ему. Роман Лакапин, дискредитированный адмирал крестьянского происхождения, поднялся на трон тем самым путем, которым надеялся воспользоваться Симеон[352]. Для Болгарии было бы лучше, если бы Симеон признал свой отказ и стремился бы к заключению удовлетворительного мира. Роман с удовольствием согласился предоставить булгарам благоприятные условия; он с нетерпением жаждал мира, чтобы закрепить собственное положение. Но Симеон более не демонстрировал умеренности, свойственной его юности. Амбиции, питаемые его победами, доминировали над ним теперь и притупляли его политическую прозорливость. Он был очень сердит и решил мстить за себя самому узурпатору; так что война оказалась неизбежной.

Поздним летом 919 г. Симеон вторгся во Фракию еще раз и проник к Геллеспонту, располагавшемуся напротив Лампсака. Николай отправил предложение, что, если его здоровье позволит ему, то он выйдет и побеседует с Симеоном; но предложение императора не было принято. Болгары не встретили сопротивления; разорив сельскую местность, они возвратились на зиму в Болгарию[353].