История Первого Болгарского царства

В течение всего 920 г. Николай писал обеспокоенные письма ко двору в Преславе, не только Симеону, но также и булгарскому архиепископу и главе правительства Симеона, убеждая их заключить мир. В июле он написал, чтобы сообщить Симеону о конце схизмы, вызванной четвертым браком Льва, — он тактично предположил, что Симеон будет рад, услышав об этом триумфе правительства Романа, — и указать, что Роман не имел никакой связи с предыдущим правительством (Зои) и не был ответственен за его безумия[354]. Затем он вернулся к старому желанию Симеона о браке-союзе; Роман, как говорил патриарх, очень желал такого союза. Он упорно игнорировал тот факт, что единственный брак, которого желал Симеон, был теперь невозможен[355]. Симеон не дал ответа. Однако он не вторгся во Фракию в этом году. Его отряды снова были заняты в Сербии. Роман отправил сербского князя Захария, укрывавшегося в Константинополе, чтобы тот раздул ссору против булгарского вассала, князя Павла. Захарий потерпел поражение благодаря вмешательству булгар, попал в плен и был доставлен в Болгарию, чтобы булгарский князь мог использовать его против Павла в случае проявления непокорности со стороны последнего[356]. Желавший воспользоваться заботами Симеона в Сербии Роман говорил, что лично поведет экспедицию в Болгарию; но из этого ничего не вышло[357].

В 921 г., написав письмо к Николаю, выставляя условие о смещении Романа[358], Симеон снова пошел на Константинополь; но в Катасирте, где он одержал победу четырьмя годами ранее, императорские отряды под руководством некоего Михаила, сына Моролеона, застали его врасплох. Булгары, вероятно, не понесли больших потерь, но решили удалиться назад к Ираклее и Силимврии[359]. В ответ на последующее письмо от Симеона Николай предложил встретиться для личной беседы[360]; но Симеон не согласился на это. Он заставил императора понять совершенно ясно, что не жаждал ни золота, ни дорогих подарков, ни даже территорий[361]; он настаивал на смещении Романа, что представлялось весьма легко осуществимым, в то время как воскрешение его погибших булгарских солдат было совершенно невозможно[362]. Но Роман вряд ли мог согласиться со своим смещением; и патриарх понял, что его лишь дразнили[363]. Проведя лето во Фракии, Симеон возвратился на зиму в собственную страну.

В 922 г. Симеон снова появился в окрестностях города. Роман стремился спасти от опустошения свой дворец в Пигах на Босфоре; он отправил армию для его охраны; но поскольку дворец располагался в узкой долине, булгары напали на императорских солдат, устроили резню и погнали армию в море. После победы Симеон задержался во Фракии на все лето; но позднее в этом же году греки вновь провели успешную вылазку и разрушили булгарский лагерь[364]. Снова Симеон должен был уйти, не оставив за собой никакой поддержки. Постепенно в течение зимы его письма становились все более мирными; он даже попросил, чтобы Николай направил к нему аккредитованного посла[365].

Эти жесты, однако, были, вероятно, только отражением печальных моментов, которые переживал Симеон, но даже тогда он не забывал вооружаться против императора[366]. Весной 923 г. он был готов снова вступить в борьбу и осадил Адрианополь. Мощную крепость отважно защищал ее губернатор, Моролеон, но помощь из Константинополя не приходила, а голод вынудил гарнизон сдаться. Симеон вслед за этим дал волю своему гневу против империи; Моролеон был жестоко замучен до смерти[367]. Но Симеон не смог продвинуться далее. Снова беда разразилась в Сербии. Греческим дипломатам всегда было легко указать на то, насколько неестественным был союз между Сербией и Болгарией; и князь Павел видел в этих словах справедливость. Но его попытка уйти из-под булгарской опеки потерпела неудачу; армии Симеона сместили его и посадили князя Захария на сербский трон[368].