История пятого мора

Поэтому он решил ограничиться парой меховых одеял на каждого и двумя навесами из плотного льна, вываренного в смеси масла и воска. Рассчитывать на кладовую замка после того, что учинил в нем демон, Алистер не стал, зато мошну растряс безо всяких угрызений совести. Потом пришлось снова торговаться с кузнецом -- благодарить-то тот благодарил, но выгоду свою упускать тоже не хотел, и без того потратился, растолковывать старосте, что именно от него Алистер хочет получить добротные одеяла и запас еды, а в перерывах -- развлекать Тегана беседами -- банн очень хотел знать, как жил Алистер, покинув Рэдклифф. Так что остальных Алистер почти не видел -- если не был занят и не развлекал Тегана, просто отсыпался в своей комнате за всю прошлую жизнь и половину будущей. А когда не спал -- валялся на шкуре перед очагом, глядя в огонь. Только тот, кто большую часть жизни провел в казарме, способен понять, какой драгоценной становится возможность закрыть за собой дверь и никого не видеть.

Впрочем, в те моменты, когда Алистер не собирался лгать самому себе, он понимал, что дело не только в возможности уединиться впервые за невесть сколько времени. После того, что случилось в башне, он ощущал странную неловкость, будто случайно коснулся чего-то слишком сокровенного. Казалось бы, никаких постыдных тайн не всплыло -- а все равно, будто чужие письма прочел.

Время от времени он, конечно, натыкался то на одного, то на другого. Стэна, правда, почти не видел -- похоже, великан точно так же пользовался возможностью побыть одному и отоспаться: тот, кто готов в любое время подскочить по тревоге, рано или поздно обучается ловить для сна любой подходящий миг. Зато смазливая рожа Зеврана мелькала перед глазами подозрительно часто. Морриган уходила на закате и возвращалась с рассветом, утверждая, что ночью травы имеют особую силу. Винн проводила дни с коллегами, пока те были в Рэдклиффе, а потом прочно обосновалась в замковой библиотеке. Как-то раз он заметил Лелиану и Элиссу, плетущих венки у мельницы и о чем-то щебечущих -- вслушиваться Алистер не стал. Но чаще Лелиана развлекала хозяев замка игрой на подаренной Теганом лютне и пением. А Элиссу часто можно было увидеть с Изольдой. Алистер так и не понял, извинилась ли Элисса перед хозяйкой, или та просто решила поближе познакомиться с молодой аристократкой. Как-то раз Алистер решил вслушаться, о чем они говорят. "Душечка, вы же понимаете, как мне стыдно, что приходится принимать гостей, когда замок в таком виде. Но как, как прикажете содержать его в должном порядке, если прислуги почти не осталась, новая нанимается неохотно, а те девушки, что согласны жить в замке большей частью так нерадивы... Вот, извольте, пыль". Алистер усмехнулся про себя, подумав, что пыль все же лучше крови, но показывать свое присутствие не стал. Продожать слушать, в прочем, тоже.

Наверное, хорошо, что он почти не видел Элиссу все это время, встречаясь разве что за ужином с хозяевами. Он никак не мог забыть того ужаса на лице, когда девушка увидела его в Тени. И вроде понимал, что не его, Алистера, она испугалась, а того, что означало его появление. А забыть не мог, хоть ты тресни. Как и того поцелуя в деревне -- но за все прошедшее время девушка никак не дала знать, было ли между ними хоть что-то, вела себя ровно и дружески, как обычно. Правда, и наедине они с тех пор не оставались ни разу -- и поди тут пойми, то ли просто не хочет дать понять остальным, будто между ними что-то... если вообще что-то есть, то ли просто не сочла чем-то особенным.

Неопределённость бесила, выматывала. Конечно, Алистеру приходилось иметь дело с женщинами. Но среди своих все было как-то... проще. А сейчас, задумываясь о том, что происходит -- если вообще происходит, демоны все побери, между ним и Элиссой -- ощущал себя сущим юнцом. Понимал, что избегая разговора с глазу на глаз, запутывает все еще больше, но не решался ничего предпринять. Смех, да и только -- он не боялся демонов и порождений тьмы. А поговорить откровенно -- страшился. И когда пришла пора покидать замок -- обрадовался. В дороге не будет времени на бесплодные размышления.

Вечером накануне выхода он решил, что хватит сидеть одному, точно бирюк какой, и решил заглянуть в ту комнату, где остальные обычно коротали вечера за разговорами. Но обнаружил там лишь двоих: Элиссу.

И Зеврана.

Девушка раздобыла прялку и кудель, пальцы проворно сучили нитку, крутилось веретено. А у ног ее, изображая верного пажа, сидел Зевран, полуобернувшись, заглядывал в лицо, что-то рассказывая.

-- Так значит, на самом деле ты ее не убивал? -- спросила Элисса.

-- Нет, в том и дело. Но...

Интересно, как у ушастого это выходит -- то, что в реальности наверняка было подлым, грязным и страшным, превращать в увлекательную историю? Алистер представил, что было бы, возьмись он сам рассказывать... "И тут из темноты -- гарлок. Я его щитом -- бац! Мечом -- хрясь!" Он мысленно выругался. Надо было бы неслышно шагнуть назад, что демоны дернули его дать знать о себе.

Элисса обернулась.

-- А, это ты. Давай к нам.