История пилота гражданской авиации. От взлёта до посадки

Перед поступлением мы все проходили очень серьезную медкомиссию. Придирались буквально ко всему. Рассматривали каждую царапину, каждый прыщик. Перед комиссией, конечно, сдали все необходимые анализы и т.д. Эту комиссию не прошли очень многие. Жалко было ребят, но те, кто ее прошел, опять таки были счастливы и считали, ну теперь-то мы уж точно без 5 минут летчики. Как же многие из нас тогда ошибались.

Полгода теоретического курса обучения проходили не на аэродроме, а в городе, в самом его центре. Цвилинга-30. Сейчас уже нет этого здания, но в памяти оно осталось навсегда. Преподавали нам серьезные педагоги. Например, помню, конструкцию систем самолета нам давал подполковник Беличенко – главный инженер авиацентра. Был он очень серьезным и требовательным. Многие тогда пострадали на экзаменах с его участием. В классе был, распиленный для обучения, двигатель М701с-500. На стенах сложнейшие стенды с различными системами самолета Л-29. Казалось, что это просто невозможно изучить и, по началу, лично у меня была легкая паника. Думаю, не у меня одного. Приходилось проводить немало времени в этом классе вне занятий, чтобы хорошо изучить все системы самолета, конструкцию его и двигателя и т.д. У тех, кто рассчитывал на авось, ничего не получилось. За плохо сданные экзамены отчисляли. А кто-то и сам понимал, что это не его и бросал обучение на ранней его стадии. Поскольку присягу еще не приняли, и мы были гражданскими людьми, то они могли бросить обучение и уйти, даже не попрощавшись.

И вот, теоретический курс закончен. Пришло время экзаменов. Дисциплин было несколько, и сдавали их целую неделю. Не знаю как другие, но хоть я и чувствовал себя довольно уверенно, волновался сильно. Уже желание стать летчиком превратилось в мечту. Одна мысль о том, что можно срезаться на экзаменах и забыть о карьере летчика была для меня пугающей. Но все сложилось удачно. Потраченное на изучение дисциплин время, принесло свои результаты – я успешно сдал все экзамены и даже удостоился похвалы от подполковника Беличенко

на его экзамене. Он тогда запомнил меня, и впоследствии это сыграло большую роль при возникших у меня проблемах. Но об этом позже.

И вот долгожданный выезд на аэродром. Май месяц. Настроение прекрасное, хотя присутствовали сомнения – а дальше-то получится у меня? Ведь изучая теорию, пришло понимание, что, ох как непросто будет стать летчиком. Разместили нас в казарме, которая через коридор соединялась со столовой. На складе получили форменное курсантское обмундирование, летные комбинезоны, шлемофоны, подшлемники и тонкие чудесные лайковые перчатки. Тут мы поняли, что летчики в фильмах летают в перчатках не потому, что они пижоны, а чтобы не поранить случайно руки о контровочную проволоку, которой законтрено некоторое оборудование в кабине самолета.

План нашего обучения был такой. Месяц еще теоретической подготовки, для углубления наших знаний в вопросах аэродинамики и навигации. Преподавали нам в учебном классе летчики – инструкторы, которые потом будут нас учить летать, командиры звеньев и сам командир эскадрильи подполковник Побожий. Затем выполняем еще по 2 прыжка с парашютом. Проходим тренировку на тренажере. И вот только тогда приступаем непосредственно к полетам. Шел 1971 год.

Нас всех распределили по летным группам по 5 человек в каждой. В каждой такой группе свой летчик-инструктор. Со мной в летной группе были Валера Слепицын, Володя Ищенко, Сергей Гугольков и Володя Маширов. Инструктором нам назначили летчика Михайлова Агея Александровича. Старшиной группы назначили Валеру Слепицына. Инструктор, по тем меркам, был не самый молодой – немного за 40, но человек душевный, а летчик опытный. С ним мы встречались почти ежедневно для прохождения каких-нибудь занятий.

На теоретической подготовке главный акцент был на конкретном уже выполнении полета. Изучали и по памяти рисовали все приборы в кабине и все оборудование, какое в ней есть. Изучали запуск двигателя, руление, взлет, пока еще только полет по кругу, набор высоты, снижение, заход на посадку и посадку. Изучали все манипуляции летчика в кабине самолета. Кроме этого большое значение уделялось изучению района полетов. У каждого курсанта была своя карта, на которой мы отмечали пилотажные зоны и маршруты к ним. В полете эта карта всегда находилась в специальном кармане в брюках комбинезона. Но это на всякий случай. А вообще, мы должны были знать на память весь район полетов, курсы полета на и от каждой пилотажной зоны. А было их 5. В районе полетов изучались все населенные пункты, основные шоссе и дороги, большие озера и еще много характерных объектов, для ведения ориентировки. Когда все это было изучено, то нам казалось, что взлетев, мы уж точно будем знать, что где расположено на земле и будем ориентироваться в воздухе легко и непринужденно. Как же и здесь мы ошибались.