История Пиноальбара и Кулинарная книга Рэтфорда Шванка

Тыквенный народ с большим воодушевлением воспринял весть о войне. Все рвались в бой в надежде разграбить Борнский замок. Мечта о красивых безделушках толкала их вперёд. Мастер Антонио Сенквикастер как мог помогал Агате. Зебра сдружилась с чёрно-белой пегой лошадью Сенквикастера и нипочём не хотела от неё отставать, зебра считала себя очень полезной, покрикивала, и дело чуть не дошло до драки, потому что тыквенники считали зебру врагом. Король Гебульдарий смотрел на зебру без седока, опустив забрало шлема, чтобы гвардия не видела его беспокойства.

День близился к концу. Большое красное солнце садилось в сизую дымку лесных далей. Начинать осаду Борнского замка вечером было неразумно, и армия стала на ночлег. Солдаты разбивали палатки. Агата помогала запалить сырой хворост. Дымы костров пахли ужином. Тыквенные человечки в немом благоговении глядели на закат. Звяканье котелков перемежалось лязгом оружия, всхрапывали лошади, слышался говор усталых людей.

В длинной палатке собрался большой королевский совет. Дукс Мак-Грегор и Жёлтая Собака прибыли последними.

— У нас хорошие новости, — сказал Дукс Мак-Грегор, — мы знаем где Джерри. Джерри жив-здоров, у него всё хорошо. Они с дикобразом залезли в подземный ход и там заблудились. А так всё в порядке. Завтра мы их оттуда вытащим.

На большом совете присутствовали командиры подразделений, медведь Штейн, Кнокс-Покс, Карась и Грюнибунда, дятел, мастер Сенквикастер и королева тыквенного народа кукла Агата — уставшая и задумчивая. А также Дукс Мак-Грегор и Жёлтая Собака. Королева Шенгейда оставалась в Пиноальбаре, потому что нельзя было бросать город без присмотра в такое тревожное время.

Когда король Гебульдарий поставил боевые задачи перед командирами, любезно выслушал рапорты и сидел на походном стуле, закинув ногу на ногу, задумчиво звякая золотой шпорой, возле палатки раздался топот копыт, и было слышно было, что всадник спрыгнул на землю. Послышались выкрики:

— Гонец от её величества Шенгейды к королю!

Вбежавший гонец отдал королю письмо. Члены совета не сводили глаз с Гебульдария. Король Гебульдарий развернул депешу. Шенгейда писала мужу:

Письмо Шенгейды Гебульдарию

Когда бы слёзы могли говорить

«Когда бы слёзы могли говорить, я послала бы тебе ведро, а не письмо. У меня всё хорошо, реву в три ручья, слёз хватает, не жалуюсь, но пусть чернила напомнят королю обо мне. Ты заковал своё тело в броню и уехал, оставив мою любовь к тебе голой. Листок письма был последним прикрытием.

Теперь спасенья нет, я беззащитна перед холодом разлуки. Мокрая от слёз, чихаю вслед гонцу: Апчхи, мой милый, ап-чхи!

Если будешь воевать, не бери девушек в плен. Они станут говорить тебе глупости. Звонко целую тебя в ухо. Оглохни! Не слушай их. Они скажут тебе, что ты красив. Это неправда. Ты веснушчатый неказистый дурачишка, и только я согласилась выйти за тебя замуж из жалости и сострадания. Будешь в наших краях — заходи. Покормлю тебя супом.

Обнимаю кольчугу, в которой ты сидишь.

Твоя Вакса Шен.»

Лицо короля просветлело, он рассмеялся и сказал:

— Господа, начинаем на рассвете. У герцога Борна нет шансов, он обречён.

Ночь прошла тревожно. Королева Шенгейда не сомкнула глаз в высокой башне пиноальбарского дворца. Она глядела на север, где стояло дальнее зарево походных костров королевской армии. Медведь Штейн менял караулы вокруг Грюнибунды. Карась чтобы не заснуть умывался из бочки. Тыквенные люди видели сокровища в тревожных снах. Кнокс-Покс приснился Джерри, и она проснулась сердитая. Пехота сушила обувь у огней, солдаты лесной армии спали по своей дикой привычке с открытыми глазами, зебра лягалась во сне.

Джерри и дикобраз шли по коридору на тусклый свет. Но тусклый свет обманул их ожидания.

Оказалось, что это три светлячка играли в камешки и ничего не замечали вокруг. Потом они спохватились, потухли и удрали. Дикобраз остановился в кромешной темноте.

— Я думаю, — сказал дикобраз, — что герцог Борн почуял неладное и замуровал подземный ход. Мы давно идем по этой пещере и идём не той дорогой. Мы давно должны были быть в замке.

— Это скверно, — Джерри привалился к стене и лёг. Он устал.

— Но здесь нельзя оставаться всё время, надо идти, пока есть силы, — сказал Джерри и закрыл глаза.

— Надо идти, надо идти, — шептал дикобраз, — надо идти.

— Да-да, надо идти, надо идти.

И они шли и шли. Темнота вокруг была как чёрный камень, но её нельзя было потрогать.

— Надо идти, надо идти.

Их ноги ступали по мягкому сырому мху. Дышать стало легче, пахло болотной травой и ночными цветами.

«Какая тёмная ночь, — подумал Джерри, — хоть бы одна звезда».

— Смотри, — сказал дикобраз, — грибы.

Большие грибы стояли в поле и светились. Видно было едва-едва.

— Я проголодался, — сказал Нифиринфу.

— Эти грибы нельзя есть. Они светятся. Если ты их съешь, ничего не будет видно.

— Тут растут малиновые деревья, — уверенно сказал дикобраз.

Толстые малиновые деревья поднимались у реки. Из-за них вышел пеший филин, он возвышался над лесом.

— У-гу, — сказал филин, он никого не заметил и прошёл мимо.