История политико-правовых учений: авторский лекционный курс

Итак, все общества во всей истории живут, руководствуясь — в отношении главного общественного предмета, т. е. общего блага — логически и исторически порочной идеей. Вследствие этого любое исторически существующее общество делится на две части, которые марксизм называет классами. Класс — часть общества, определяемая в отношении средств производства (общего блага) как собственники либо не собственники. Несобственники средств производства это лишенные свободного доступа к средствам производства люди, которые вынуждены обретать этот доступ на условиях произвола собственников. Историческими формами этого произвола являются рабство, феодальная зависимость и найм. Во всех этих формах принципом является то, что работающий несобственник (работник) производит больше, существенно больше того, чем он сам может воспользоваться, а разница между этими величинами присваивается собственником по имеющемуся у него праву (важно: право и государство в марксизме это организационно-силовой инструмент господства класса собственников). Это обстоятельство называется в марксизме эксплуатацией (в более глубоком смысле — отчуждением), в соответствии с чем сами классы называются эксплуататорским и эксплуатируемым.

Главное зло принципа собственности на общее благо заключается не в несправедливости и эксплуатации, и даже не в исходной логической парадоксальности. Главное в том, что собственность на общее благо закономерно и необратимо трансформирует его в частное и приводит к уничтожению. Это происходит следующим образом.

Когда собственники средств производства (эксплуататоры) присваивают часть создаваемого работниками блага, они направляют ее на свои частные потребности. Это означает, что часть (причем в большей части истории бо’льшая часть) результатов использования общего блага идет не на его развитие и удовлетворение общих потребностей, а на частное благо. Сугубо на экономическом уровне, в ответ на запрос со стороны собственников на удовлетворение огромной массы частных потребностей и удовольствий возникает целая индустрия предметов и явлений, не имеющих к общему благу никакого отношения. Это дворцы, яхты, роскошные кареты и автомобили, бриллианты и т. п. Общее благо своими ресурсами, возможностями и, главное, прилагаемым к нему трудом перетекает в частное благо удовольствий — в колоссальные по стоимости, однако бесполезные с его точки зрения предметы, сооружения и услуги, которые специально создаются огромной частью трудящихся, и чему становится подчиненной бо’льшая часть экономики.

Частное благо нельзя использовать как общее, и наоборот. Мы уже говорили (в теме 2) о логической разнице между этими категориями. Частное благо определяется не естественными и разумными нуждами, как общее, а произвольными желаниями и удовольствиями, вследствие чего эти виды блага направлены принципиально в разные стороны. Из яхты или дворца с золотой сантехникой не сделать те несколько школ или больниц, или научных исследований, не на которые, а на яхту или дворец был потрачен труд, которого было бы достаточно для них. С точки зрения общего блага, этот труд и огромные ресурсы просто ушли в песок. Непрерывно и тяжело трудящиеся люди создают не то, что должно увеличивать общее благо, для чего и существует сообща организованный труд по его идее — чтобы делать людей в обществе более сытыми, здоровыми, знающими и свободными — но то, что удовлетворяет в принципе не относящиеся к этим целям произвольные желания. Это не только яхты и дворцы, но и различные мелочи вроде вздорных услуг типа маникюра для собачек и т. п. Все это никого не делает ни здоровее, ни свободнее, не увеличивает общее благо, но впустую растрачивает труд, предназначенный изначально для него. А сам принцип удовлетворения произвольных и случайных интересов и удовольствий становится настолько довлеющим, что выходит за рамки индустрии роскоши и определяет даже производство разумных, нужных вещей, которые становятся перегруженными лишними, вздорными, увеличивающими стоимость свойствами.

Главное же заключается в принципиальной неограниченности произвольных желаний и удовольствий. Дело в том, что общие, т. е. естественные и разумные потребности всегда ограничены, целенаправлены и конечны, а произвольные желания и удовольствия в принципе не ограничены и образуют абсолютно энтропийный вектор — распыление, расточение, растрату. Именно вследствие этого описываемая марксизмом система приводит не просто к дисбалансу, но уничтожению общего блага — оно растрачивается в бесконечности произвольных потребностей и удовольствий представителей господствующего класса, как драгоценная вода, уходящая в песок.