История прибалтийских народов. От подданных Ливонского ордена до независимых государств

Прибалтийским же немцам Дорпатский университет, помимо развития духовной жизни и новых духовных импульсов, принес прежде всего зачатки крепкого сплочения провинций и сословий. На почве связующих юношеских впечатлений в целом удалось преодолеть стародавнюю взаимную враждебность между тремя прибалтийскими провинциями. Этому, правда, вначале мешала особая позиция курляндцев, надеявшихся на провозглашение Митавы университетским городом. Когда же эти надежды не оправдались, то они стали предпочитать отправлять своих отпрысков на учебу в университеты Германии. Тем не менее сословные различия начали терять свою остроту, и прежде всего в Курляндии, где все еще сохранялись старые противоречия между дворянством и «литератами».

Решающим для этого развития стало появление нового облика студенческой духовной жизни, в которой вначале принципы, характерные для построения студенческих корпораций[254] в Германии, противостояли земляческим. Однако распространенное в Германии корпоративное студенческое движение в стороне Дорпат не оставило. Причем после Вартбургского празднества[255] настроения среди дорпатских студентов стали такими, что университетское руководство поспешило запретить дорпатскую студенческую корпорацию еще до проведения соответствующих мероприятий в Германии в 1818 году.

Вскоре от студенческой корпорации окончательно отделились четыре землячества – «Гурония» (Guronia), «Эстония» (Estonia), «Ливония» (Livonia) и «Рижское братство» (Fraternitas Rigensis), которые в 1834 году присоединились к конвенту уполномоченных студенческих корпораций, действовавшему от имени всего студенчества и оказавшему влияние на дорпатских студентов. Это произошло несмотря на то, что вплоть до 1850-х годов данные землячества были официально запрещены и действовали в насквозь пропитанном национализмом духе тайно. Позднее к ним присоединились другие немецкие корпорации, в том числе «Необалтия» (Neobaltia) в 1879 году. При этом связи со студенческим христианским клубом «Вингольф» укреплялись через межкорпоративный «Богословский союз», объединявший в своих рядах и теологов корпораций, члены которых носили специальную студенческую одежду с отличительными элементами.

Все это относилось к корпорациям, объединявшим студентов немецкой национальности. О ненемецких же группах и корпорациях будет сказано чуть позже.

В школе мужества корпорации с ее 60, 80, а порой и 100 активными членами, среди которых было не принято менять место учебы, происходило грубое и жесткое воспитание, целиком направленное на самоутверждение и привитие духа товарищества. Причем этот дух проявлялся затем во время службы вчерашних студентов в политических органах края. Поэтому прибалтийские студенческие корпорации с их строгим методом селекции являлись чем-то большим, чем обычные молодежные союзы, – благодаря земляческим связям дворян и простых граждан, привычке к работе на общественных началах они были существенной деталью всего корпоративного движения прибалтийских немцев, создавая благоприятную почву для развития сословия «литератов».

Стоит ли поэтому удивляться тому, что революционные идеи почти не влияли на немецкую студенческую молодежь консервативных прибалтийских провинций Российской империи? Революцию 1848 года[256] здесь просто не приняли. Тем не менее под влиянием духа времени в Прибалтике были проведены определенные реформы, которые произвели настоящий переворот в общественно-академических понятиях, – 17 мая 1847 года представители студенчества по собственной инициативе предложили упразднить дуэли и обязать все студенческие суды чести ограничиваться устным выяснением отношений, если одна из сторон выкажет себя антидуэлянтом.

Такое урегулирование вопросов чести нашло понимание у всех прибалтийских немцев и оказало двоякое воздействие, подняв престиж устного разрешения конфликтных ситуаций и распространив подобный доказавший свою целесообразность способ среди людей, не относившихся к студентам дворянского происхождения. В результате слово «вызов» стало обозначать не требование дуэли, а необходимость предстать перед судом чести.

Подобный способ получения удовлетворения распространился из Дорпата по всем социальным слоям и превратился в неукоснительно применявшееся в обществе правило. Тем не менее среди студентов это не означало полный отказ от применения физической силы при выяснении отношений – стали практиковаться бои при защищенной голове и голом торсе, которые были обязательными и для антидуэлянтов. Однако поединков в прежнем понимании не было, и в этом отношении прибалтийские студенческие корпорации отличались от тех, которые действовали в Германии.

Конечно, подобные традиции не могли обойти стороной проходивших обучение в Дорпатском университете леттов и эстов, которых вначале можно было по пальцам пересчитать. До середины XIX века и даже позже каждый студент латышского или эстонского происхождения врастал в немецкий образованный слой населения и онемечивался.