История призрачной надежды (СИ)

С потолка Великого чертога свисали огромные знамена с изображением венценосного оленя дома Баратеонов на фоне огненного сердца, поломанные штандарты Ланнистеров, подобно коврам устилали каменные плиты. Станнис восседал на Железном троне в окружении своих гвардейцев. Места представителей малого совета пустовали, но на одном из стульев рядом с ним сидела женщина, облаченная в красное с ног до головы. Как только пленников ввели в зал, все свое внимание жрица переключила на хрупкую девушку, робко идущую вперед.

Санса шла, словно в тумане, мысленно прощаясь со всем, что было дорого ей в этом мире. Она смотрела вперед, но не видела перед собой ни Станниса, ни его защитников, обдумывая слова, которые должны были сорваться с ее губ в этот момент. Клигана, связанного по рукам, сопровождали сразу несколько воинов, даже сейчас боявшихся приблизиться к нему. Замыкала колонну служанка, несущая на руках ребенка, испуганно озиравшегося по сторонам. За несколько дней девочка перенесла столько потрясений и выплакала столько слез, что теперь, казалось, силы покинули ее так же, как и ее мать, и она покорно склонилась под весом бремени для нее не предназначенного.

Процессия в молчании остановилась перед троном. Девушка скорее инстинктивно склонилась в глубоком реверансе, приветствуя нового короля, но вот Клигана, не желавшего преклонить колени, буквально вжали в каменные плиты.

На несколько секунд, которые показались Сансе вечностью, в чертоге повисла тяжелая тишина. Станнис пристально разглядывал пленников, стараясь прочитать их сокровенные мысли по выражению лиц. Девушка, сраженная этим взглядом, заглядывающим в самые потаенные уголки души, стала кутаться в свою накидку, пытаясь спрятать за ней страх, который вызывал этот человек. Но вот на лице Клигана новоявленный король не мог уловить никаких эмоций, лишь взгляд его горел ярким пламенем, готовым испепелить любого. Их глаза встретились в немой дуэли: два воина, закаленные в боях; два ребенка, не знавшие братской любви, два твердых характера, идущих до конца и два ожесточенных сердца, не чуждых справедливости. Они так и не научились смягчать свои речи, притворяться или льстить, говорили то, что думали, и им не было дела до того, нравится это другим или нет. Будучи полными противоположностями, две эти, безусловно, сильные личности, не столь уж отличались друг от друга, находя в своем соперничестве скрытое, понятное лишь им, удовольствие.

- Леди Санса, сир Давос рассказал мне об обстоятельствах, при которых Вам суждено было встретиться, и признаюсь, я рад, что Вы вернулись к нам в добром здравии, - проговорил Станнис, нарушая тишину. Девушка обратила на него свой взор, но как вкопанная осталась стоять на месте и тогда король продолжил:

- Я думаю, Вам известно, какая участь уготовлена для изменников, посмевших поднять меч против истинной власти, не так ли?

Санса, не отрывая от него взгляд, кивнула головой, и Станнис снова начал говорить:

- К сожалению, нам пока не удалось разыскать Серсею Ланнистер вместе с ее бастардом, но это лишь вопрос времени. Скоро ее белокурая голова будет красоваться на одной из пик при въезде в крепость.

- «Зачем он все это говорит?! Что он хочет от меня? Почему не убил нас сразу?» - эти мысли крутились у нее в голове, готовые в любой момент сорваться с языка, но так и не обрели словесную форму.

Станнис тем временем продолжил свой монолог:

- Как видите, игра закончена: львы побиты и мне осталось лишь убрать фигуры с доски.

- «Игра, конечно…» - в ее голове вихрем пронеслись слова Тириона: «… Вам только лишь предстоит вступить в игру, и оттого насколько зорким окажется Ваш глаз и гибким ум, будет зависеть не только Ваша жизнь, но и жизнь Вашей дочери».

Призрачная надежда, зародившаяся в ее сердце, крепчала и разрасталась с каждой минутой. Она больше не будет фигурой на шахматном поле, она станет игроком, и если ей суждено проиграть, дочь Эддарда Старка сделает это достойно. Санса отчетливо поняла, что ей не нужен острый меч, чтобы вступить в эту битву, оружием станет слово, которое будет разить хлеще валирийского клинка. Девушка уже не слышала слов Станниса, которые разносились по Великому Чертогу, она терпеливо выжидала момента, когда сможет вступить в бой.

- Мой король, - ее голос звучал так звонко и решительно, что все взгляды в ту же секунду обратились на нее. – Могу ли я просить Вас об одной милости?

Станнис, много слышавший о покладистом характере девушки, никак не ожидал, что она сделает подобный выпад, но счел разумным выслушать ее:

- Говорите, миледи!

- Я прошу лишь о возможности поговорить с Вами наедине.

Даже Клиган в этот момент не смог побороть удивление, отразившееся на его лице. Перед ним стояла не маленькая Пташка, которую он знал раньше – это была настоящая волчица, готовая защищать себя и свое дитя.

Комната опустела за считанные минуты, оставив под своими сводами лишь шесть человек. Сир Давос и Мелисандра заняли свои места за спиной Станниса, а Санса с малышкой на руках и Клиган, скованный цепями, стояли напротив них.