История призрачной надежды (СИ)

Очнулся он среди ночи, почувствовав легкое дыхание ветра на своих волосах. Раны его почти затянулись, покрыв кожу жесткими кровавыми корками, но во всем теле была сильная слабость, которую неизменно ощущали на себе те, кто провел в постели ни одну неделю.

Клиган медленно окинул взглядом покои, пропитанные стойким ароматом благовоний. Ему была знакома эта кровать с огромным балдахином, стол с горевшей на нем лампадкой, детская кроватка, стоявшая в самом центре опочивальни. Повернув голову, он увидел хрупкую фигурку Пташки, забывшуюся спокойным сном. Сандор сжал до боли кулаки, пока не захрустели кости, чтобы убедиться в реальности этого видения и только тогда едва уловимым движением коснулся ее лица.

Санса подавшись вперед, приоткрыла глаза, все еще находясь в объятиях сновидений, но встретившись с ним взглядом, молниеносно вскочила с кровати и потянулась к бутылочке с вязкой белой жидкостью.

- Мейстер сказал дать тебе макового молока, как только ты очнешься. Раны еще не до конца зажили… - проговорила девушка, но Клиган ухватил ее за запястье и аккуратно притянул к себе.

- В пекло мейстера и в пекло его эликсиры. Со мной все хорошо. Еще немного этого снадобья и я окончательно потеряю ясность рассудка, а он мне еще пригодится – как можно тише проговорил мужчина. – Как долго я тут лежу?

- Несколько недель. Мы опасались самого худшего…. – пролепетала девушка, подавая ему стакан с мятной водой. - Это поможет вернуть силы.

Сандор на одном дыхании осушил кубок и только сейчас понял, насколько проголодался. Девушка будто прочитав его мысли, вызвала служанку, и, сказав той несколько слов, вернулась к Клигану, держа в руках таз и кувшин с водой.

- Ты думаешь, что я настолько беспомощен, что не в состоянии подняться привести себя в порядок?

- Нет, я просто…я…. – девушка замялась, устремив взгляд в пол, но потом взяла себя в руки, решив ничего не отвечать на этот выпад.

Спустя несколько минут вернулась служанка, принеся с собой хлеб, головку сыра, фрукты и немного мяса, а потом несколько ведер горячей воды и полотенца.

Сандор накинулся на еду, не жуя, проглатывая огромные куски, сдабривая все это изрядными порциями вина.

- Надеюсь за то время, что я играл в прятки со смертью, у нас не появился новый король? – с набитым ртом проговорил Клиган.

Санса едва подавила смешок, который готов был сорваться с ее губ, и покачала головой. После стольких бессонных недель даже столь неуместная шутка наполнила ее душу истинной радостью.

- Станнис сдержит свое слово. Сир Давос говорит, что как только ты поправишься, мы, в сопровождении небольшого отряда, сможем вернуться на Север. Мне кажется, что я уже начала забывать то, как выглядит мой дом.

Клиган только усмехнулся, мысленно послав ко всем чертям короля, десницу и весь этот проклятый город.

- Тогда нам не стоит задерживаться. Как говорят Старки – зима близко. Я завтра же узнаю, когда будет ближайший корабль до Белой Гавани, - проговорил Клиган, заглатывая очередной кусок мяса.

Когда с ночной трапезой было покончено, Санса опрокинула несколько ведер с водой в ванну, стоявшую за ширмой, и взглядом приказала Клигану подойти…

- И поживее, вода может остыть, - властные нотки в ее голосе заставили мужчину тихо изумиться, но он, как послушный пёс, подался к ней на ходу стягивая с себя рубаху и бриджи.

Вода приятно расслабляла мышцы и успокаивала. В голове постепенно прояснилось, правда, от перепада температуры стало пощипывать еще не зажившие болячки. Санса присела у изголовья ванны и добавила в воду травяного настоя, который, смешавшись с горячей водой, распространил по комнате приятный аромат.

- Ты сильно потерял в весе, - проговорила девушка, взяв кусок мыла с туалетного столика, - Наклонись вперед. Сандор подался грудью к коленям, открывая ее взгляду свою широкую спину. Санса осторожно провела намыленной тряпицей по его плечам, спускаясь ниже; тонкие струйки воды тут же побежали вниз по его спине, кое-где огибая незажившие болячки. Клиган чувствовал, с какой добротой и нежностью Санса прикасается к нему, и когда ее хрупкие пальчики скользили по его телу, испытывал истинное удовольствие. Но глаза девушки замерли на глубокой ссадине, вздувшейся от горячей воды, и Клиган буквально согнулся под ее взглядом.

Ощущение собственной неполноценности, о которой он уже начал забывать, в одну секунду всколыхнуло его воспоминания и опасения. Он стыдился своего уродства: огромного ожога на лице, оставленного ненавистным братом, каждого шрама, хранившего на его теле печати минувших битв. Клиган привык к тому, что их отношения были тайной, скрытой семью печатями, а теперь, когда об их порочной связи стало известно всему королевству, испытывал волнение, к которому стали примешиваться нотки страха.