История про квартиру

Проснулся он уже как бы потолстевшим от жара, приполз на работу, но там, поглядев на него, отправили обратно, чтобы не разносил заразу. Не сказать, что Олег так уж сильно огорчился, он и пошел на работу только затем, чтобы показать, что правда болеет, а не симулирует, он еще по пути туда зашел в аптеку, и пакет со снадобьями шуршал у него в кармане, как недоеденный новогодний подарок. Уже по пути обратно, на троллейбусной остановке, он выпил наконец жаропонижающее, залив его банкой кока-колы, чего не решался сделать по пути на работу, чтобы температура не упала раньше времени. Когда Олег садился в синий снаружи, черно-бело-коричневый внутри, но все равно серый от погоды троллейбус, ему позвонил риелтор, очевидно, извлекший таки телефон из унитаза. Олег заопасался, что трезвый риелтор — это совсем не то по доброте и участию, что пьяный риелтор, но как ни крути, а звонок нужно было принимать от любого из них. «Здрасьте», — сказал Олег. «Здорово, — сказал риелтор. — Болеешь, что ли?» «Есть немного», — сказал Олег. «Ух, а как я-то болею, словами не передать, — сказал риелтор, и по какой-то из скользнувших вниз букв в его словах стало понятно, что риелтор не только болеет, но и лечится. — Ну так что?» «Что „что“?» — спросил Олег, предчувствуя, как его будут выгонять или поднимать цену. «В силе все остается? Понравилась квартира?», — спросил риелтор. «Очень», — Олег понимал, что надо сказать, что не все так прекрасно, дабы у риелтора не возникло желания лишний раз погреть руки, но не смог сдержаться. «Значит, будешь жить?» — спросил риелтор. «Если не выгоните», — сказал Олег. «Да нет, не выгоню, куда мне ее, кто ее у меня еще снимет? Цирк лилипутов? Так они гастролируют все время, фиг платы дождешься, да и соседи будут против. Они, сука, скандальные, их много, сука, а ты один. Один ведь ты?» «Один», — вздохнул Олег. «Эту квартиру, короче, таджики хотели себе отстроить, ну и отстроили тайком, чтобы там, значит, жить, чтобы было где приземлиться, да их депортировали», — сказал риелтор. Олег сочувствующе вздохнул над судьбой таджиков. «Это ж надо было так исхитриться, — сказал риелтор. — Сейчас строители вообще дикие стали, пытаются на всем сэкономить, но построить побольше».

Они поговорили еще о разном, но все сошлось на том, что Олег будет жить где решил еще долгое время, а если передумает, то заблаговременно предупредит риелтора, и, наоборот, если риелтор задумает вселить кого-нибудь другого в эту квартиру или решит вселиться сам, то предупредит Олега, так они, оба не слишком здоровые, но довольные друг другом, расстались. Через несколько дней у Олега незаметным непостижимым образом все наладилось, его вернули на вторую работу, на учебу (правда, только заочка светила ему, но это ничего), и даже в армию его как заочника не взяли, что-то людям из армии не понравилось в Олеге, и когда все это случилось, Олег ощутил, что такой покой опустился на него, что даже страшно было тронуться куда-нибудь с места (например, даже новых знакомых он боялся завести), он учился, работал, жил потихоньку, смотрел телевизор, сидел в интернете, ходил в кино — и даже все это — с осторожностью, с боязнью расплескать что-то в себе. Иногда ему не нужны становились никакие развлечения, и он ложился на пол в своей квартире и смотрел в окно на городские огни, или на небо, или во двор. Весной, летом, в начале осени можно было открыть все окна в квартире и переползать от одного к другому, в такие моменты Олег ощущал себя счастливой черепахой.

Так он спокойно прожил несколько лет, пока не случилось вот что.