История происхождения русов и славян

Нумизматические сведения об активном участии русов Подонья в международной торговле подтверждаются не только письменными арабоперсидскими источниками, но и многочисленными находками предметов восточного и балтийского импорта. Очень показательно распространение в Восточной Европе иранских сосудов VI–VIII вв. — через земли алан Северного Кавказа они шли на Дон и Северский Донец. На территории Русского каганата — серебряные сосуды и столовые наборы сасанидских царей, предметы роскоши из Средней Азии и Ирана, среднеазиатский и китайский шелк, то же — на землях северокавказских алан. Интересно, что и у носителей лесостепного варианта Салтовской культуры, и у алан Кавказа были очень популярны изделия из балтийского янтаря — амулеты с солярной символикой и бусы, которые также датируются концом VIII — первой третью IX вв. На Кавказе скопления янтарных бус встречаются в районе Кисловодска.

Амулеты у салтовцев были нескольких видов и все уходили корнями в древние арийские верования. Очень часто среди бронзовых оберегов встречаются варианты символической фигуры огня-солнца — «крест в круге». Лучи в нем иногда имеют вид спиральных завитков, обозначающих движущееся солнце. Четыре изогнутых луча — «криволинейная свастика» — тоже символ вращающегося светила. Среди находок имеются и колесообразные фигуры, образованные шестью, семью или восемью лучами. В общепринятой символике, появившейся у индоевропейских народов за три тысячелетия до салтовских русов, обычно было восемь лучей. Но у салтовцев особенно популярным было число «семь».

Янтарь сам по себе издревле считался символом солнца благодаря своему цвету. Часто русские мастера просто обрабатывали янтарь, придавая ему форму круга и проделывая отверстие для ношения.

^{Волинский цилиндр.}

По этому же пути на Балтику транзитом через Кавказ доставлялись многочисленные виды каменных и стеклянных бус из Сирии и Ближнего Востока. Область наибольшей концентрации этих бус в Восточной Европе — Северо-Западный Кавказ, Крым и Дон «в узком смысле». Бусы были желтые, посеребренные, голубые, зеленые, черные. Из Подонья бусы расходились по двум направлениям. Во-первых, через Волго-Донское междуречье на Среднюю Волгу и в Прикамье. Второе направление — на правобережье Днепра и оттуда на берега Балтики. Это распространение бус в конце VIII — начале IX в. в южных областях Швеции очень характерно. Значит, торговые связи Русского каганата с севером существовали и доходили до Швеции, но никак не наоборот. Шведам нечего было предложить каганату.

Прослеживается и связь жителей верховий Северского Донца с Византией, по крайней мере с крымскими ее провинциями: со второй половины VIII в. в лесостепи появляется крымский импорт — кувшины-ойнохои, но в первой половине IX в. поступление кувшинов в этот район прекращается.

Таким образом, Русский каганат был военно-торговым государством с собственной производящей экономикой и развитыми ремеслами (гончарное, ювелирное дело, металлообработка на государственном уровне). Судя по археологическим материалам, ближайшими торговыми партнерами салтовских русов были страны Северного Кавказа и Юго-Восточной Прибалтики, где заканчивался поток дирхемов преимущественно африканской чеканки.

Теперь поговорим о любимом аргументе норманистов — якобы, массовом присутствии на Руси археологических свидетельств большого числа бывавших тут скандинавов. По справедливому замечанию Михаила Серякова, на непрофессионального читателя аргументы археологов действуют с особенной силой. Однако зачастую эти артефакты далеко не однозначны, и чрезвычайно много зависит от их интерпретации специалистами, а в этой интерпретации человеческая субъективность может проявиться в полной мере. Большие сложности возникают с этнической атрибутацией той или иной археологической культуры. Так, например, пока не установили славянское происхождение именьковской культуры, ее пытались отнести к восточным буртасам, мордве, тюркам, балтам и сарматам. Да и сейчас еще спорят. Единых критериев определения этнической принадлежности бесписьменных культур не сумела выработать ни советская, ни мировая археология. Соответственно, каждый археолог определял вопрос этнического происхождения изучаемой им культуры, исходя из своих собственных соображений. Еще больше трудностей и вместе с тем свободы рук у археологов при интерпретации отдельных захоронений и вещей.