История ракетно-ядерной гонки США и СССР

История американо-советских и американо-российских отношений показывает, что каждый новый лидер страны должен был учиться говорить со своим «визави» с другой стороны и с дипломатами обеих сторон – как своими, так и оппонентами. И «придерживать» своих от необдуманных заявлений, а оппонентам уметь отвечать умно и взвешенно. Президент Д. Ф. Кеннеди быстро понял, что с «русскими» бесполезно говорить языком диктата, – это только разрушит диалог и даст больше власти американским военным, которые будут настойчиво толкать страну к опасным конфликтам. У Кеннеди виден правильный взгляд политика и человека, который понимал, что он должен на своём высоком посту защищать интересы не только и не столько военных и спецслужб, сколько интересы своих простых граждан, которые составляли большинство общества. А сейчас мы видим, что президент Трамп ещё не научился квалифицированно вести диалоги в международной сфере ввиду того, что ему очень мешают это делать. Мешают делать политику в интересах всей страны, а не в интересах узких кланов политической и военной элиты. Принятая политика санкций и давления на Россию фактически исключает конструктивный диалог между странами, – в настоящее время это «выбор» американской стороны. Которая пока не может и не хочет сломать свои представления о том, что Россия – уже не та страна, что была в 90-е годы. И что развитие капитализма в России и Китае выходят на новый качественный этап, и с этим придётся считаться.

По «планам» ведения ядерной войны и книге Эллсберга Д. [44] можно сделать определённый вывод: эти «планы» не отличались глубокой проработкой и не предусматривали многие ситуации, которые могли возникнуть уже в начале войны. Например, не существовало плана возврата бомбардировщиков после сигнала начать атаку, если вдруг обнаруживалась ошибка «ложной тревоги». В планах США не существовало резервных сил для продолжения войны после нанесения «первого удара», т. е. существовало представление, будто после него война будет закончена. Планы включали в себя некоторые откровенно ложные представления и «страхи» по поводу возможных ситуаций. Например, после возникновения МБР возник необоснованный «страх», будто центры управления стратегическими силами могут быть уничтожены неожиданным ударом МБР «противника» и не удастся дать своевременный ответ на этот «обезоруживающий» удар. Но тогда, в начале 60-х, отклонение боеголовки МБР от расчётной точки составляло несколько километров даже при удачных пусках. Да и надёжность ракет оставляла желать лучшего, – обычно один из 3–4 пусков был неудачным или с очень большим отклонением. Поэтому рассчитывать, что боеголовкой МБР можно разрушить сильно защищённый центр командования или военную базу было невозможно: наверняка боеголовка отклонялась от расчётной точки на значительное расстояние. А более точные ракеты и боеголовки появились значительно позже – не менее чем через 10 лет, но и они не могли поразить пункты управления с мощной защитой. Конечно, при внезапном нападении трудности передачи сигнала для ответного удара могли возникнуть и из-за каких-то нарушений связи, – связь тогда работала неустойчиво. Но вот такая ситуация не могла возникнуть предсказуемо и по отношению к связи со всеми командованиями вооружённых сил во всех районах Земли, – поэтому и опасения насчёт «связи» тоже были явно преувеличены. Из-за нарушений связи, как выяснил Эллсберг, своими секретными письмами президент США Эйзенхауэр «делегировал» свои полномочия по нанесению ядерных ударов командующим на театрах военных действий (Эллсберг выяснил, что такое письмо было направлено командующему Тихоокеанского района). Т. е. право начать военные действия с применением ЯО фактически передавалось инстанциям на ранг ниже, а через них – могло быть передано и на ещё более низкие уровни командования. Немного позже, когда возникли новые системы и средства связи (радиорелейные, кабельные, спутниковые) – эти опасения стали напрасными при условии защиты и дублирования систем связи. То, что планы войны были крайне засекречены, – не способствовало их изменению к лучшему и их исполнению в случае необходимости. План JSCP, составленный объединённым комитетом начальников штабов был настолько секретным, что в него не посвятили даже президента США. Реально план состоял в виде отдельных «директив», выданных командующими на отдельных театрах военных действий, но вот «в целом» его претворить было сложно просто потому, что с ним было знакомо всего несколько избранных генералов. Эллсберг делает вывод и о том, что планы ядерной войны были и «сумасбродными», и что к ним даже не подходит термин «геноцид» – настолько огромные потери они предусматривали (см. [44], с. 194). В планах совершенно не учитывались многие побочные последствия массового применения ядерного оружия, – прежде всего, от массовых пожаров, дыма и разрушения коммуникаций (см. [44], с. 195). «Сумасбродность» планов состояла в том, что многочисленные последствия ядерных ударов и ситуацию после их нанесения эти планы предугадать никак не могли.