История ракетно-ядерной гонки США и СССР

И Кизима в знак протеста против решения Берия покинул общее собрание, понимая, что Берия ему эти слова не простит, несмотря на все его заслуги. Физически и психически Кизима был страшно истощён работой по введению завода в строй, а несправедливое решение Берии в нём вызвало взрыв негодования и, видимо, и нервный срыв. Когда ему уже было всё равно. Это был необычайно мужественный поступок человека, который понимал, что такие слова могут стоить ему «головы».

Особенность соревнования между коллективами ЛКЗ и ГМЗ состояла в том, что для оснащения завода вначале были приняты диффузионные машины ГМЗ, – они были признаны более удачными на первом этапе соревнования заводов. Поэтому Кизима, как директор ЛКЗ, не нёс прямой «моральной ответственности» за недостатки машин ГМЗ, которые проявились уже на этапе их внедрения на заводе Д-1. Позже коллектив ОКБ ЛКЗ во главе с Синёвым Н. М. на долгое время «взял реванш» в этом соревновании и создал более совершенные машины, которые были признаны лучшими по сравнению с машинами ГМЗ (вообще коллективы и ОКБ ЛКЗ и КБ ГМЗ работали в тесном контакте, но каждое КБ делало «свои» машины для разных каскадов). Синёв при поддержке Кизимы активно разрабатывал и внедрял новые малые диффузионные машины для оконечных каскадов, которые вскоре решили проблему производства оружейного урана нужной концентрации. А ещё позже, – в 50-е годы коллектив ОКБ Синёва разработал «прорывную» конструкцию газовой центрифуги, – технологию, которая превзошла все мировые в то время.

В данном случае Берия не смог удержаться от необоснованных обвинений и сведения личных счётов с человеком, который оказался «на пределе» своих психических сил от напряжённой работы. Не смог он понять, что из Кизима он «вытянул клещами» все жилы и «выдавил все соки» так, что тот не мог выдержать это огульное обвинение с попыткой ссылки на другой объект для затыкания очередной административной «дыры» в Семипалатинске. С новой нервотрёпкой по срокам и новыми угрозами расправы.

Кизима, имевшего звание полковника, пришёл арестовывать генерал Сазыкин (его упоминает Судоплатов в мемуарах, как своего заместителя). Пришёл «на дом», чтобы сделать своё «дело» на глазах семьи. Кизима вынув из кобуры пистолет, сказал: «Пошёл вон отсюда!» и позвал овчарку: «Регальд, – Фас!». После чего генерал выбежал из квартиры. Жене Кизима Марии удалось в дверях остановить собаку, гнавшуюся за генералом. Но потом генерал вызвал автоматчиков, и Кизима был вынужден сдаться под угрозой расстрела всей семьи. О Кизима А. Л. мне рассказала его дочь Галина, с которой я был знаком ещё со времени учёбы в ЛПИ (она была у меня руководителем преддипломной практики), – в момент ареста отца она была в подростковом возрасте и эту сцену запомнила. Сама Г. А. Кизима стала инженером и учёным-физиком после окончания физмеха ЛПИ, а после – ещё и крупным специалистом по садоводству и сохранению продуктов. По этим темам у неё – целый «иконостас» книг в «Буквоеде», – она настоящий «академик садоводства» по реальным заслугам.

А. Л. Кизима продержали два месяца в тюрьме, а затем два месяца в кремлёвской больнице с диагнозом «маниакально-депрессивный психоз». И выпустили, выдав из документов только справку из больницы. А. Л. Кизима, не имея даже паспорта, полгода не мог оформиться на работу. Его карьера, как крупного руководителя, оказалась закончена. Он умер в 1958 году в возрасте всего 44 года. Вот так «советская власть» в лице Берия «отблагодарила» Кизима, – бывшего главного инженера «Уралмаша» во время войны и бывшего директора Кировского завода, восстановившего его после войны. Впрочем, эта «власть» (не столько «советская», сколько «партийная» и «военная») в 1953 г. расправилась с самим Л. П. Берия. Очень разные и неожиданные имела проявления «власть» в отношении людей, которые действовали от её имени. Кизима, между тем, всегда очень уважал и понимал Л. П. Берия. И это уважение передалось от него и к дочери, – они не опускались ни до каких обвинений или оскорбления в адрес Берия, и они (отец и дочь) крайне негативно относились к выдумкам насчёт Берия, – как обвинительного, так и хвалебного плана. Они всегда видели в Л. П. Берия личность необычайно сильную и незаурядную, но в то же время, и человека не без крупных недостатков и слабостей, которые были «оборотной стороной» его достоинств. Составлявших личность этого человека, как носителя огромных противоречий той эпохи, без которых невозможно понимание ни этой личности, ни самой этой исторической эпохи становления новой формы «русского капитализма», – капитализма «социального», – социализма. И я в этом разделяю их точку зрения. Как «организатор производства» Берия был выше всех остальных представителей партийной верхушки в то время, – и это явилось одной из причин расправы и над Берия и ещё раньше над такими сильными руководителями, как Вознесенский и Кузнецов (по «Ленинградскому делу»).