История регионов Франции

Крестьянство, как нетрудно догадаться, сохраняло свою привязанность к земле, опираясь на свои семейные наделы. В его руках было сосредоточено 50 % возделываемой земли в Савойе, 20 % принадлежало дворянству, 23 % — буржуазии и всего 5 % — духовенству, этому «бедному родственнику» региональной элиты. И тем не менее, это был регион святого Франциска Сальского (умер в 1622 году), регион, который смог оказать победное сопротивление гугенотам. Была ли относительная «бедность» местной Церкви одной из реальных причин ее популярности среди местных жителей и, таким образом, ее мощного сопротивления кальвинизму? Как бы то ни было, сельские жители в этой стране пользовались бесценной поддержкой со стороны савойского государства, управлявшегося сменявшими друг друга герцогами (которые были также, и мы это отмечали, «королями Сардинии»). Они эффективно работали, еще лучше даже, чем короли Франции, над тем, чтобы умерить амбиции дворянства, считавшегося классом-эксплуататором крестьян…и, таким образом, с предубеждением относившегося к герцогским налогам. В этой стране в то время действовало правительство полупатерналистского типа, сильно отличавшееся в этом от британских господствующих сил, как королевской власти, так и парламента. Эти две власти по другую сторону Ла-Манша в период с 1600 года до начала XIX века «смотрели сквозь пальцы» на инициативы со стороны дворянства, парадоксально прокапиталистические и направленные на собирание в своих руках земель, где в угоду крупным farmers страдали мелкие земледельцы.

Савойское общество, если окинуть его взглядом, представлялось в виде пирамиды (выстроенной социальными различиями), прямо как Альпы, как в регионе, так и на его границах, с их разницей уровня. Специфические показатели потребления продуктов в каждой группе являются образцом различий между социальными слоями, низшими и высшими: народ, в некоторой степени ограниченный в потреблении мяса, компенсировал это за счет потребления грубого черного хлеба (от 1,2 до 2 кг в день). Дворяне XVIII века, напротив, уже пробовали экзотические напитки, кофе, чай, шоколад, незнакомые большинству простолюдинов, если только они не выходили на уровень настоящей элиты. В эпоху Просвещения дворянство находилось, таким образом, в авангарде общества потребления. Стоит ли на самом деле думать при таких условиях, что эта же социальная группа, конечно, привилегированная, «позиционировала» себя, иносказательно выражаясь, с арьергардом политической прозорливости в этот же период, короче говоря, что ее составляет всего лишь банда старых или юных реакционеров? Существующая реальность, как в Савойе, так и в других местах, ставит под сомнение такую идею: как показали работы Ги Шоссинан-Ногаре, а также Франсуа Фюре, посвященные как политике, так и другим областям, для савойской аристократии это также было верно, что существовал дворянский и, в более широком смысле, «элитарный» авангардизм.

При любых условиях, савойское общество в значительной степени строилось на основе семейных норм; право старшинства (или, по меньшей мере, происхождения от одних родителей), вдохновленное, в зависимости от ситуации, правами дворянства или римским правом, обнаруживается повсюду, даже в среде буржуазии. Вырастая, ребенок, чтобы отец сделал его независимым, преклоняет перед ним колени. По правде говоря, девочки из благородных семей иногда занимаются лишь тем, что изучают сольфеджио, а их орфография оставляет желать лучшего. Но мальчики «голубых кровей», напротив, едут совершенствовать свое среднее и даже высшее образование в Париж; они возвращаются оттуда идеологически подкованными, искушенными, зрелыми, чтобы включиться в осуществление политической реформы, даже революции. Это значит, что дворянские ценности, особенно касающиеся чести, какими бы архаическими они ни могли бы показаться после всего сказанного, распространены во всех кругах, включая простолюдинов: самый незначительный род, даже лишенный всякой связи со «вторым сословием»[211], охотно имел свой герб, который иногда был не чем иным, как подобием торгового логотипа, как сказали бы сейчас: например, колбасник имел герб с изображенной на нем свиньей бежевого цвета на лазурном фоне.