История религии. Том 1

/42/. Пятипалая конечность сохранилась у целого ряда позвоночных, хотя рукой

в полном смысле слова ее не назовешь. Если бы осьминог обладал сознанием, то

его гибкие щупальца послужили бы ему не менее совершенным орудием труда.

Следовательно, главным здесь является не орган, а его применение, которое, в

свою очередь, зависит от сознания.

Есть также теория, утверждающая, что головной мозг как орган сознания и

мысли развивался в процессе естественного отбора. Эту точку зрения отстаивал

Ч. Дарвин, который полагал, что "разница в уме между человеком и животным,

как она ни велика, представляет собой лишь разницу в степени, но не в

качестве" /43/.

Согласно дарвиновской теории отбора, в природе происходит непрерывная

выбраковка менее приспособленных существ и победа существ более

приспособленных. Животные, обладающие полезными для сохранения вида

свойствами, например быстротой бега, защитной окраской, высокоразвитым

слухом и т. д. побеждают в жизненной борьбе. Благодаря этому в природе в

конце концов торжествует целесообразность, так как все нецелесообразное

истребляется в процессе естественного отбора.

Мы не будем сейчас говорить о том, что отбор далеко не объясняет

сложного механизма эволюции и возникновения самих целесообразных реакций

организма. Важно в данном случае то, что в общем и целом отбор -

действительно один из существенных факторов в истории жизни на земле. Этот

фактор Дарвин попытался применить к проблеме возникновения человека.

Но уже Альфред Уоллес (1823-1913), который развил теорию отбора

независимо от Дарвина и одновременно с ним, поставил его трактовку под

сомнение.

Уоллес указал, что человеку присущи такие качества, которые не могли

возникнуть в процессе естественного отбора и вовсе не были решающими в

биологической жизни вида. "Чувства абстрактной справедливости или любви к

ближнему, - писал он, - никогда не могли быть приобретены таким образом (то

есть путем отбора), ибо эти чувства несовместимы с законом выживания

сильнейшего" /44/. Уоллес доказал далее, что нравственные чувства, как и

чувства прекрасного и мистического, вовсе не являются поздними продуктами

цивилизации, как думал Дарвин, а, напротив, присущи "дикарям" на самых

низших ступенях культуры. Уоллес решительно отверг старое представление об

умственной неполноценности так называемых "дикарей". И в этом он получил

полную поддержку современной антропологии, так как попытка Фохта Геккеля и

других расистов объявить отсталые племена переходной формой между человеком

и обезьяной была признана совершенно беспочвенной.

Что же касается настоящего первобытного человека, то теперь известно,

что во времена палеолита у него уже существовали и религия, и великолепное

искусство.

Если бы антропогенез не выходил за рамки обычных эволюционных

закономерностей, итогом его скорее всего было бы существо, похожее не на

нас, а на саламандр Карела Чапека, трудолюбивых, рационально мыслящих,

коллективно спаянных, но бездуховных, лишенных веры, искусства, фантазии.

Уоллес ставил вопрос: для чего природа наделила первобытного человека

такими свойствами, как, например, математические или музыкальные

способности? В конце концов он пришел к выводу, что "умственные и

нравственные способности... должны были иметь другое происхождение, и для

этого происхождения мы можем найти достаточную причину в невидимом духовном

мире" /45/. По его словам, "Высшее Разумное Существо давало определенное

направление развитию человека, направляло его к специальной цели, точно так

же, как человек руководит развитием многих животных и растительных форм".

x x x

Уоллес считал, что эволюция человека должна была отличаться некоторыми

своеобразными чертами. Находки антропологов подтвердили это, показав, что

развитие предков человека имело графически вид крутого, почти отвесного

подъема; причем эволюция мозга завершается скачкообразным переходом его к

высшей ступени организации.

"В настоящее время, - пишет американский антрополог Лорен Эйсли, - мы

должны в споре Уоллеса с Дарвином стать на сторону первого. Быстрое

исчезновение археологических доказательств существования примитивных орудий

по мере нашего углубления в нижнечетвертичную эпоху, наряду с существованием

ископаемых человекообезьян, обладающих самыми различными пропорциями тела и

по объему мозга мало чем отличающихся от современных обезьян, дает

возможность утверждать, что эволюция головного мозга протекала гораздо

стремительнее (Разрядка моя. - А. М.), чем предполагали дарвинисты. Ведь

тогда нередко высказывалось предположение, что эскимосы являются предками

миоценового человека, существовавшего 15 миллионов лет назад. Напротив, по

современным гипотезам, человек появился недавно и развивался чрезвычайно

быстро. Все говорит за то, что, какова бы ни была природа сил, вызвавших

развитие человеческого мозга, появление у всех народов мира одинаковых