История Рима от основания города

1. (1) Хоть вестники победы – Квинт Фабий, Луций Лентул и Квинт Метелл – спешили, как могли, и Рима достигли быстро, там, оказалось, уже царило ликование, предвосхищая их вести. (2) На третий день после сражения с Персеем1, на играх в цирке, по всем рядам вдруг прокатилось: в Македонии, мол, было сраженье, и царь разбит; (3) гул голосов усилился, потом поднялись крики и рукоплесканья, как будто и вправду пришло известие о победе. (4) Должностные лица в удивлении стали искать виновника этого внезапного всплеска, но не нашли, так что оснований для радостной уверенности вроде бы и не стало, но добрая примета запала в души. (5) И когда с приходом Фабия, Лентула и Метелла весть подтвердилась, люди обрадовались и самой победе, и сбывшемуся предчувствию2. (6) Рассказывают и о другом порыве ликованья толпы на играх в цирке, и этому тоже, видимо, можно верить: во второй день Римских игр, за пятнадцать дней до октябрьских календ3, явился, как рассказывают, письмоносец, сказавший, что он из Македонии, и вручил консулу Гаю Лицинию украшенное лавром письмо как раз тогда, когда тот собирался пустить четверки в забег. (7) Пустив четверки, консул взошел на свою колесницу и поехал по цирку к зрительским скамьям, высоко подняв послание с лавром, чтобы оно было видно всем. (8) Народ тотчас забыл о зрелище и сбежался в середину цирка. Консул пригласил туда отцов-сенаторов, прочитал послание и с сенаторского соизволения возгласил перед рядами народа, что сотоварищ его, Луций Эмилий, сразился с царем Персеем, (9) македонское войско разбито и рассеяно, царь с горсткой людей бежал, и все македонские города покорились народу римскому. (10) Ответом были клики и шум рукоплесканий; об играх так и забыли, почти все направились по домам с радостной вестью к женам и детям. (11) То был двенадцатый день после сраженья в Македонии.

2. (1) Назавтра сенат, собравшись в курии, решил устроить молебствие и принял постановленье о том, чтобы консул распустил всех присягнувших ему4, кроме воинов и моряков, (2) а о воинах и моряках доложил, когда от консула Луция Эмилия явятся сами его послы, которые и отправили вперед письмоносца. (3) За шесть дней до октябрьских календ, часу во втором, эти послы вошли в Рим и двинулись к форуму, увлекая с собою громадную толпу, – повсюду им навстречу выбегали люди и шли за ними. (4) Отцы-сенаторы как раз заседали в курии, и консул представил им послов. Прибывших не отпустили, покуда они не рассказали подробно о том, сколь велики были силы царя, и пешие, и конные, и сколько тысяч из них перебито, и сколько взято в плен, (5) и сколь малыми потерями учинили врагу такое побоище, и как стремительно бежал Персей; думается, говорили послы, он кинется к Самофракии, но готов уже флот, чтобы его преследовать, и не уйти царю ни на море, ни на суше. (6) Все это послы потом изложили и перед собравшимся народом. И радость всех охватила снова, когда консул распорядился открыть все храмы города: со сходки каждый пошел благодарить богов, (7) и все храмы бессмертных заполнились толпами мужей и даже женщин5.

(8) Сенат, вновь созванный в курии, повелел: по случаю блестящего успеха консула Луция Эмилия устроить пятидневные молебствия перед всеми ложами богов и принести в жертву взрослых животных. (9) Корабли, стоявшие на Тибре в полной оснастке и готовые, как только понадобится, идти в Македонию, постановили вытащить на берег и разместить по верфям, (10) моряков – распустить, выдав им годовое жалованье, а с ними – всех, кто присягал консулу; (11) и тех солдат, что были размещены в Коркире, Брундизии, у Верхнего моря и в ларинских землях, чтобы Гай Лициний мог с ними в нужный час прийти на помощь товарищу, – всех тоже решено было распустить. (12) Перед сходкой объявлено было о пятидневном молебствии, начинающемся за пять дней до октябрьских ид.

3. (1) Из Иллирии явились двое посланцев, Гай Лициний Нерва и Публий Деций6; иллирийское войско разбито, возвестили они, царь Гентий пленен, Иллирия покорилась народу римскому. (2) За эти успехи, достигнутые под водительством и при ауспициях претора Луция Аниция, сенат принял решение о трехдневном молебствии. Дни были назначены консулом – четвертый, третий и канун ноябрьских ид.

(3) Некоторые рассказывают7, что, когда пришло известие о победе, родосских послов, до сих пор пребывавших в Риме, пригласили в сенат, словно в насмешку над их тупою надменностью. (4) Глава посольства, Агеполид, сказал, что родосцы снарядили посольство, дабы примирить Рим и Персея, (5) ибо от этой войны всей Греции были только тяготы и муки, а самим римлянам – расход и убытки: (6) но судьба народа римского распорядилась счастливо, войну закончив по-своему, а им, родосцам, предоставив случай изъявить римлянам радость по случаю их блестящей победы. Так говорил родосец.