История римских императоров

Для нас Иовиан — незначительная личность. Своим избранием он был обязан только тому факту, что был сыном всеми уважаемого человека и сам пользовался любовью как офицер-гвардеец.⁶⁴⁷ Легкомысленный, не причинявший никому неудобств, — таким был человек, который, наверное, лишь по недоразумению стал августом Империи и должен был справиться с едва ли разрешимой задачей — вернуть назад войско. Эта задача не была бы неразрешимой, положение было не хуже, чем во время отступления Антония. Однако прежде всего должен был появиться вождь, который пользовался бы любовью и безусловным доверием войска. Юлиан обладал этими необходимыми качествами, и успехи его были блестящи. Он бы с этой задачей, вероятно, справился. Иовиан же, неизвестный, нерешительный, был изначально в проигрыше.

Поначалу он пытался достичь Тигра, поскольку насущной потребностью была вода. После ряда успешных сражений, во время которых были убиты персидские слоны⁶⁴⁸ и которые послужили доказательством того, что боевой дух войска еще не был сломлен, через несколько дней войско достигло реки. Воины думали, что это конец [MH. III₁₉₄] несчастий, что по ту сторону реки их ждет подкрепление и дружественная страна. Об огромном расстоянии, которое еще отделяло их от родины, они не имели понятия. Они настаивали на том, чтобы перейти реку, и подразделению из 500 уроженцев рейнских земель,⁶⁴⁹ несмотря на нехватку подручных средств, действительно удалось перебраться на тот берег и в ночной атаке прогнать арабов, алчно поджидающих добычу на вершинах холмов. Однако это мало чем способствовало переправе все еще большого войска через широкую и бурную реку. Из бурдюков попытались сделать плоты, но из этого ничего не вышло. Вдобавок ко всему, при нехватке всякого рода снабжения, теперь, когда имелась вода, нехватка провианта становилась ощутимой.

Тут появился Сапор с предложением заключить мир,⁶⁵⁰ и в самом деле, это был очень мудрый шаг. Даже полное уничтожение противника ненамного увеличило бы политический успех. Однако вынудить римлян пойти на мир и легально завладеть спорной территорией это был настоящий — и как выяснилось — долгосрочный политический успех. Юлиан, пожалуй, отказался бы от мира на предложенных условиях. Иовиан вел переговоры, и, нужно сказать, ему ничего не оставалось делать. Условия не были жесткими. В двух словах, римляне должны были уступить линию Евфрата, которая сорок лет тому назад отошла римлянам, и Месопотамию. Однако если бы римляне отдали Месопотамию, то, конечно, им было бы не удержать Армению. Римляне, правда, не обещали уступить Армению, да они этого и не могли [MH. III₁₉₅] обещать, поскольку номинально Армения была самостоятельной. Они лишь согласились не вмешиваться в армянские дела, и отсюда становилось ясно, что Армения из римского стала персидским ленным княжеством.

Это был самый позорный мир, который когда-либо заключали римляне. Возмущение во всей Империи было велико.⁶⁵¹ Поэтому в Carrhac на крайнем Востоке, как и в Галлии на далеком Западе, гонцов, приносивших эту новость, разгневанный народ убивал.⁶⁵² Итак, Иовиан беспрепятственно перешел реку. Однако дальнейшее продвижение все же влекло за собой большие потери. Арабы окружили Иовиана, тяготы перехода в пустыне приносили большие жертвы. В северной Месопотамии была обнаружена вторая армия, которая, вероятно, пребывала в полном бездействии. Так добрались до Nisibis. Сопровождавшие войско посланники Сапора требовали передачи этого города персам. Нельзя забывать о том, что с 337 по 350 г. Nisibis оборонялся упрямо и успешно и был в основном городом христиан. И теперь жители взывали к императору, чтобы он не запрещал им обороняться собственными силами. Это было бы, однако, нарушением мирного договора, и Иовиан не поддался этому искушению. Персидский флаг натянули на зубцы городской стены,⁶⁵³ римляне и горожане покинули Nisibis. То же самое повторилось в Carrhae. Примечательно, что римляне считали этот мир окончательным. Валентиниан и Валент не посягали на него, о реванше не думали. Римляне навсегда (кроме кратких перерывов во время правления Юстиниана и Гераклия) примирились [MH. III₁₉₆] с потерей господствующего положения на Востоке.

Вообще же со смертью Юлиана произошел перелом в общественной жизни. Династия Константина, за исключением членов, каждого на свой лад, не пытается сохранить верховную власть государства. Последующие императоры этого не делали. К тому же произошло крушение язычества. Иовиан был столпом христианства.⁶⁵⁴ Говорят даже, что исповедование войском христианства он поставил условием своего принятия императорской короны.⁶⁵⁵ Это очень неправдоподобно, поскольку первым его деянием после выборов императора был опрос гаруспиков по поводу похода.⁶⁵⁶ Однако впредь христианство получило свободу действий. Афанасий вернулся в Александрию и больше не встречал никакого сопротивления, хотя Валентиниан был иных религиозных убеждений.⁶⁵⁷ Закат язычества совпадает с исчезновением верховной власти государства над церковью.