История римской литературы Том II

Тацит во многих местах изображает раболепство сената, равнодушие народа к общественному позору ("Летопись", XVI, 4), его непостоянство, какое-то сладострастие рабства ("История", I, 90), жадность, продажность и недисциплинированность войска. Вникая в эту психологию римского общества, читатель легко понимает причину деспотизма императоров, которые, видя такое соревнование граждан в раболепстве и опираясь на подкупаемое подачками войско, позволяли себе всякие безобразия и жестокости. Тацит не любит объяснять события из причин, которые их произвели; изредка обращается он к общим законам жизни человеческих обществ, например, когда он высказывает убеждение, что равенство может существовать только в малых государствах, или что совершенная форма правления существует скорее в идеале, чем в действительности, и что врожденная человеку страсть к господству была причиною, почему Рим не мог сохранить ни равенства, ни совершенной формы правления ("Летопись", IV, 33). Но обыкновенно причины событий становятся ясными читателю из описания настроения действующих лиц, из психологического анализа их. В этом отношении повествование Тацита, особенно "Летопись", имеет сходство с драмой: как в драме автор ничего не говорит от себя, а дает понять зрителю причины действий выведенных лиц из слов и поступков их самих или других персонажей, так и Тацит изображает людей того времени с их мотивами действий, выражающимися в минах, словах и поступках, представляет то время со всей сценической обстановкой общественной жизни, со страстями и стремлениями разных классов народа.

Рядом с проявлениями темных сторон римского общества, объясняющих положение вещей в империи, Тацит, считая своим нравственным долгом предохранять добродетель от забвения ("Летопись", III, 65), указывает на борьбу с существующим порядком вещей, которую вели люди благородного характера, но тут же указывает и на бесцельность и бесплодность этой борьбы.

О цели своего исторического труда ("Летописи" и "Истории") Тацит сам дает некоторые сведения. Прежде всего, он не имеет намерения забавлять читателей. "Собирать басни, — говорит он, — и забавлять читателей вымыслами я считаю несовместимым с серьезностью настоящего труда" ("История", II, 50). Не хочет он сообщать сведений пустых и маловажных. "В консульство Нерона второе и Л. Пизона, — говорит он в другом месте, — произошло мало достойных повествования событий, если только кто не хочет наполнять томы похвалами фундаментам и балкам построенного Цезарем [= Нероном1 на Марсовом поле громадного амфитеатра; сообразно с достоинством римского народа вошло в обычай помещать в летописи громкие деяния, а такие — в ежедневной газете Рима" ("Летопись", XIII, 61). Не стоит приводить в серьезном сочинении такие "вздорные вещи", как то, что Август умер "в тот же день, в который когда-то получил власть", и "что он окончил жизнь в Ноле, в том доме и в той комнате, где скончался и отец его, Октавий"; что "число его консульств равнялось консульствам Валерия Корва и Гая Мария вместе взятым" и т. п. (там же, I, 9).

Цель своего сочинения Тацит видит в гораздо большем: "Полезно собирать и передавать такие события [какие составляют главное содержание "Летописи", главным образом, прения в сенате], так как немногие люди своей прозорливостью отличают честное от дурного, полезное от вредного, а большинство учится этому на примерах других" ("Летопись", IV, 33). В другом месте он говорит прямо: "Я положил себе за правило приводить лишь мнения, выдающиеся по честности или замечательные по безобразию, так как главною обязанностью "Летописи" считаю то, чтобы не замалчивались добродетели и чтобы дурные слова и дела боялись позора в потомстве" (там же, III, 65). Коротко говоря, цель Тацита — не развлекать и забавлять читателей, а приносить им пользу. Такой же целью руководился и Ливий при составлении своей истории [187]. Чрезвычайно важен вопрос, соответствует ли действительности повествование Тацита, насколько оно правдиво. Дело в том, что Тацит самыми мрачными красками рисует эпоху римской империи и почти всех императоров. Между тем, другие источники (некоторые древние авторы, надписи) изображают это время и тех же лиц в несколько ином свете.