История России. Алексей Михайлович и его ближайшие преемники. Вторая половина XVII века

В конце января 1658 года Богдан Матвеевич Хитрово с товарищи прибыл в Переяслав; сюда же вместе с Выговским съехалась войсковая старшина, то есть обозный, судья, полковники, сотники и немного простых казаков; но полковники приехали не все, а по преимуществу сторонники Выговского; простых же казаков они взяли с собой по десятку или около того. Кроме старшины, приехало высшее малороссийское духовенство, а именно: новопоставленный митрополит Балабан с архимандритами печерским Иннокентием Гизелем, виленским Иосифом Тукальским, овруцким Феофаном Креховецким, черниговским Иосифом Мещериновым, кобринским Иовом Зайончковским, с некоторыми игумнами и протопопами. В Переяславе ждали полтавского полковника Мартына Пушкаря; но он не приехал и, кроме того, предупреждал Москву о шатости и ненадежности Выговского; не приехали также уполномоченные от запорожского кошевого атамана Барабаша. Собравшаяся старшина уже думала, что рада не состоится, и хотела разъезжаться. Но Хитрово воспротивился; ему помог особенно черниговский архимандрит Иосиф Мещеринов, находившийся в свойстве с Выговским; он уговорил старшину остаться. Созвана была рада, которой Хитрово предложил выбрать себе гетмана. Выговский положил булаву и в третий раз разыграл сцену отказа от гетманства. Но присутствующая старшина и чернь были уже так хорошо подготовлены, что провозгласили его единогласное избрание. Выговский снова взял в руки булаву, и затем духовенство привело его к присяге на верную службу великому государю. Хитрово после того от царского имени щедро одарил соболями нового гетмана, его родственников, полковников и митрополита с помянутыми духовными особами. Во время пребывания в Переяславе окольничий не раз заводил с гетманом разговор о желании государя, чтобы в важнейших украинских городах находились московские воеводы с ратными людьми для обороны от неприятельских нападений и чтобы подати с населения и доходы с аренд шли на жалованье войску Запорожскому и на содержание царских осадных ратных людей (т. е. гарнизонов). Понятно, что подобные меры сильно не нравились Выговскому, хотевшему быть таким же самостоятельным начальником в Малороссии, каким был Хмельницкий, и так же бесконтрольно распоряжаться ее доходами. В этом отношении он находил полное сочувствие в окружавших его полковниках и прочей войсковой старшине, привыкшей всякими способами обогащаться на счет простых казаков, мещан и посольства.

Выговский не отказывался исполнить желание государя; но откладывал исполнение и, очевидно, хотел выиграть время. Хитрово, кроме того, потребовал, чтобы в некоторых белорусских городах казацкие гарнизоны были заменены московскими, а в особенности в Старом Быхове, который незадолго перед кончиной Хмельницкого сдался наконец «на царское имя»; он принадлежал к Оршанскому повету, который ведался московским воеводой. Окольничий повторил и прежнее требование о том, чтобы в порубежных черкасских городах не принимали беглых крестьян из соседних московских областей и виновных выдавали бы назад помещикам. Гетман обещал исполнить и то и другое требование.

Там же в Переяславе Хитрово пытался убеждать новоизбранного митрополита Дионисия, чтобы он взял благословение у патриарха Никона на свое поставление. Дионисий отвечал, что киевские митрополиты всегда благословлялись от святейших патриархов цареградских и что пусть из Москвы хлопочут о разрешении ему получить посвящение от патриарха Московского. При сем он с клятвой обещал верно служить великому государю. Хитрово дал ему сорок соболей во 100 рублей, то есть более чем кому-либо из малороссийских духовных особ. Окольничий, по-видимому, простодушно верил словам гетмана и митрополита и не знал того, что оба они уже находились в тайных сношениях с польским королем, панами и особенно с королевским уполномоченным Беневским, который с помощью сих двух изменников надеялся воротить Малороссию в польское подданство. А Выговский, кроме того, сносился и с крымским ханом, которого звал помочь против Москвы.

Но почему же Выговский, при Хмельницком постоянно заискивавший у московского правительства, теперь, утвержденный на гетманство сим правительством, задумал изменить царю и клонился на сторону короля?