История России. Алексей Михайлович и его ближайшие преемники. Вторая половина XVII века

В это время несчастная Малороссия была раздираема междоусобными войнами за гетманство. Пресловутый Дорошенко не мог даже удержать за собой в целости ее западную половину. Соперником ему выступил некто Суховеенко, молодой писарь в Запорожье. Он увлек за собой часть запорожцев и сумел добиться для себя гетманского титула от крымского хана, от которого получил и войско на помощь. (Татары охотно поддерживали казацкие междоусобия.) Часть правобережных полков и даже некоторые из левобережных признали его своим гетманом. Не получая помощи от поляков, Дорошенко попытался снова завести переговоры с Москвой о своем подданстве на условиях Богдана Хмельницкого; но эти переговоры ни к чему не привели, ибо московское правительство прежде всего не думало нарушать постановления Андрусовского перемирия, по которым западная сторона оставлена за Польшей. Тогда Дорошенко обратился с настойчивой просьбой к турецкому султану о формальном принятии Украйны под свою руку. Занятая войной с венецианцами, Турция не могла оказать помощь Дорошенке собственным войском. Султанский чауш прибыл к нему с гетманскими клейнодами в то именно время, когда Суховеенко с казацкими полками и крымскими царевичами сильно теснил Дорошенко. По требованию чауша царевичи покинули Суховеенка. На помощь Дорошенке пришла орда Белгородская, которая подчинена была не хану Крымскому, а паше Силистрийскому. Между тем Суховеенко сложил с себя гетманство и передал его уманскому полковнику Михаилу Ханенке; последний признал себя подданным Речи Посполитой и продолжал борьбу с Дорошенком; снова призвав на помощь крымцев, он осадил соперника, принужденного запереться в Стеблеве. Но Серко помог Дорошенке взять верх. Ханенко и Суховеенко ушли на Запорожье; а принявший их сторону и снявший с себя монашеское платье Гедеон или Юрий Хмельницкий попал в плен и был отослан в Царьград, где его засадили в Семибашенный замок.

Пока происходили эти события, между Москвой и Польшей шли переговоры о более тесном сближении и о заключении вечного мира. Но тут выступил на передний план вопрос о предварительной отдаче Киева полякам. Уполномоченные обеих сторон съехались в Мигновичах. С московской стороны вел переговоры все тот же Ордин-Нащокин, который жил в Мигновичах еще с марта 1669 года и оттуда следил за выбором нового польского короля. Гораздо позднее его прибыли сюда комиссары с польской стороны: Ян Гнинский, Николай Тихановецкий и Павел Бжостовский. Съезд уполномоченных открылся не ранее конца сентября. Поляки потребовали не только исполнения Андрусовского договора относительно Киева, но и возвращения всего, что было приобретено Москвой по сему договору. О последнем требовании Нащокин не хотел и говорить. Но относительно Киева пришлось толковать долгое время и оттягивать решение вопроса. События ясно указывали, какое важное значение имел этот город для всего малороссийского вопроса и как Восточная Украйна волновалась при одной мысли о возможности его возвращения полякам; а в церковном отношении, как митрополичья кафедра, он оказывал бы самое неблагоприятное влияние на всю Украйну, если бы снова очутился в руках поляков. Поэтому московское правительство и прежде неоднократно давало понять местному духовенству и старшине, что оно не намерено возвратить Киев полякам, а Нащокин получил теперь инструкцию всякими способами отклонять вопрос о сдаче. Главной отговоркой служило общее смутное состояние Украйны и захват Дорошенком некоторых украинских городов на московской стороне (Остра, Козельца, Барышполя и др.). Московские уполномоченные, кроме того, нашли возможность придраться к неким оскорбительным «листам» и «пашквилю», напечатанным тогда в Польше против Московского государства, и выставили их нарушением Андрусовского договора, обязавшего Польшу и Россию быть в дружеских, союзных отношениях. Переговоры затянулись до марта 1670 года. Как ни упорно требовали поляки сдачи Киева, но надвигавшаяся тогда опасность со стороны Турции, расстроенное состояние самой Польши и бездеятельность нового короля привели их к уступчивости; вопрос о Киеве был отложен, а прочие статьи Андрусовского перемирия подтверждены, и возобновлено обоюдное обещание стоять общими силами против басурман.