История России. Факторный анализ. Том 1. С древнейших времен до Великой Смуты

Эта небывалая до тех пор на Руси акция имеет огромное значение – она положила начало созданию поместной системы, системы, которая легла в основу нового российского государства. Специалисты подчеркивают, что поместная система представляла собой качественно новую военную организацию, что она появилась внезапно и сразу же получила широкое распространение.[1148] Новое международное положение Москвы требовало создания новой армии. В середине XV века Золотая Орда окончательно распалась, и ханства-наследники сошлись в долгих междоусобных войнах. В 1480 году, опираясь на союз с Крымом, Иван III отразил вторжение астраханского хана Ахмата и формально прекратил выплату дани татарам. Однако опасность набегов сохранялась; татары сохраняли военное превосходство, обусловленное мобильностью кавалерии и использованием мощных луков. Чтобы устоять в новом раунде войны с Великой Степью, независимому Московскому государству требовалось очень сильное войско. Между тем в начале правления Ивана III Москва не имела отлаженной военной системы.[1149] Войско великого князя представляло собой старинное ополчение, состоявшее из детей боярских и «городовых полков», к примеру, в 1469 году Иван III послал на Казань «из Москвы сурожан и суконников, и купчих людей, и прочих всея Москвичей, кто пригожи, по силе…»[1150] Необходимо было проведение военной реформы – и понятно, что советники великого князя искали образец для такой реформы.

Вопрос об истоках поместной системы является предметом давних споров историков. Некоторые специалисты считают, что эта система была заимствована из Византии. Волею судеб история России была тесно связана с историей Византийской империи – обе страны соединяли узы общей религии, православия. После падения Константинополя Россия стала последним оплотом греческой веры и сюда устремились беглецы с Балкан. В 1472 году великий князь Иван III женился на Софье Палеолог, племяннице последнего византийского императора. Вместе с Софьей в Россию прибыло много греков. К. А. Неволин и В. Б. Ельяшевич считали, что Софья и окружавшие ее греки могли подсказать Ивану III мысль о введении поместий по образцу греческой пронии.[1151] Однако исследования В. И. Саввы показали, что влияние Софьи преувеличивалось современниками; Софья долгое время находилась в немилости и не имела голоса при решении государственных дел.[1152]

Нам представляется, что источник поместной системы следует искать не в давно разложившихся и забытых к тому времени византийских институтах, а в более близких порядках могущественного соседа – Османской империи. Как отмечалось выше, «вывод», «сюргун», был обычным последствием османского завоевания, и все дальнейшие мероприятия Ивана III на Новгородчине – перепись населения, земельный реестр, фиксация налогов и наделение воинов поместьями – в точности копировали османскую процедуру присоединения завоеванных земель к Империи. Точно также и условия владения поместьями в точности копируют условия владения османским «тимаром». Так же, как в Турции, русскому воину за его службу давали от государя поместье с крестьянами – однако это поместье оставалось государственной собственностью; помещику причитались лишь платежи, зафиксированные в переписных листах. Поместье было небольшим, молодой воин, «новик», получал не больше 150 десятин земли – около десяти крестьянских хозяйств, это примерно соответствовало османскому «кылыдж тимару». Так же, как в Турции, каждую весну воины собирались на войсковой смотр и затем отправлялись в поход или на сторожевую службу на границе – служба была практически постоянной. Если воин на смотру или в походе вызывал недовольство командиров, то поместье могли отнять; если помещик проявил себя в бою, то «поместную дачу» увеличивали (у османов эти добавки назывались «хиссе»). Воинские командиры, бояре и воеводы, получали до 1500 десятин земли, но были обязаны приводить с собой дополнительных воинов – наемных слуг или боевых холопов – по одному человеку с каждых 150 десятин (у османов – одного человека с 1–2 тысяч акче дохода). Дворянин, получавший отставку по старости или из-за ран, имел право на часть поместья, «прожиток» (у османов – «текайюд»). Если сын помещика поступал в службу вместо умершего отца, то он мог наследовать отцовское поместье – но не все, а лишь в тех размерах, которые полагались «новику» (то есть «кылыдж тимар»).[1153]