История России. Факторный анализ. Том 1. С древнейших времен до Великой Смуты

Исследование вопроса о положении крестьян в Центральном районе затрудняется недостатком источников. Однако и здесь рост населения привел к уменьшению крестьянских наделов. С. Б. Веселовский отмечал быстрый рост цен на землю в первой трети XVI века и увеличение числа земельных тяжб.[1255] В середине XVI века появляются упоминания о случаях, когда на вытном наделе сидят два или даже три двора.[1256] В этот период в Борисовской волости на Владимирщине на двор приходилось 7,5 десятин;[1257] если считать в семье 5 человек, то душевая обеспеченность составляла всего 1,5 десятины – меньше, чем в Деревской пятине. Отмечалась нехватка земли в Белозерском крае – здесь у крестьян было лишь по 2 десятины в одном поле, и зерна не хватало до следующего урожая.[1258] Но в некоторых уездах положение было более благополучным, например, на черных землях Тверского уезда на двор приходилось 12,5 десятины, на монастырских землях в Дмитровском уезде – 12,7 десятины (в последнем случае большая величина надела, по-видимому, объяснялась очень плохими почвенными условиями).[1259]

Согласно теории, одним из следствий перенаселения является оскудение крестьян и развитие ростовщичества. На Руси в этот период в качестве главных ростовщиков, крупных землевладельцев и «поглотителей земли» выступали монастыри. Они столь активно затягивали крестьян в ростовщические сети, что, к примеру, в районе «колонизации» Кирилло-Белозерского монастыря практически не осталось «черных» крестьянских земель. Из кругов «нестяжателей» раздавались многочисленные обвинения в адрес монастырей.[1260] Вассиан Патрикеев писал о том, что недостойно монахам «села многонародно стяжати и порабощати кристиан», «лихву на лихву на них налагать». Когда крестьяне не могут отдать лихвы, писал Вассиан, монахи, «коровку их и лошадку отъмше», изгоняли крестьян из их дворов.[1261] Максим Грек негодовал о том, что монахи крестьян «бичи истязуют за лютых сребра резоиманий», обращают их в своих холопов.[1262] На Белоозере, где земли не хватало, происходили многочисленные столкновения между крестьянами и монахами; в 1550 году одно из таких столкновений привело к разорению Адриановой пустыни и гибели 42 монахов. Характерно, однако, что в сети ростовщиков попадали не только крестьяне, но и «дети боярские», бояре и даже князья. К концу XV века Кирилло-Белозерский монастырь забрал в свои руки все расположенные в округе мелкие вотчины.[1263] В Звенигородском уезде на долю монастырей и церквей приходилось 45 % всех земель, в Тверском уезде – 33 %. В середине XVI века, по свидетельству Адама Клементского, духовенству принадлежала треть населенных земель.[1264]

Таким образом, имеющиеся данные о динамике потребления в первой половине XVI века, в целом соответствуют прогнозам демографически-структурной теории: по мере роста численности населения мы наблюдаем уменьшение крестьянских наделов, оскудение крестьян и рост их задолженности, проявляющийся в развитии ростовщичества. Эти процессы происходили неравномерно и были более выраженными на Северо-Западе, в Новгородской земле. При этом существенное значение имело перераспределение ресурсов в рамках структуры «государство – элита – народ»: Сжатие на Новгородчине было ускорено высоким, по сравнению с центральными областями, уровнем ренты, что было, в свою очередь, связано с тем, что именно Новгородчина была регионом наибольшего распространения поместного землевладения и в военном смысле опорой государства.

5.7. Начало сжатия

В соответствии с неомальтузианской теорией, рост численности населения должен был постепенно привести к недостатку пахотных земель, росту цен, падению потребления и частым голодным годам.

Как отмечалось выше, Сжатие на Северо-Западе началось еще в начале XVI века, но в Центральном районе этот процесс стал проявляться значительно позже – примерно в 1540-х годах. В начале столетия голод были относительно редким: после длительного благополучного периода летопись впервые говорит о голоде в 1511 / 1512; затем голод повторился в 1526 году, когда цены возросли в 7 – 10 раз.[1265] 1521 год был отмечен бедствием другого рода – «великим приходом» крымских татар, разоривших южные области страны. Однако годы голода и набегов были исключениями на общем фоне, в целом экономическое положение оставалось благоприятным. До 1530-х годов цены оставались, в общем, стабильными – около 20 денег за коробью ржи (10 денег за 4-пудовую четверть).[1266] «Времена тиха и прохладна и обилие велие изобилованна бысть», – говорит новгородская летопись об этом десятилетии.[1267] Впоследствии цены снова стали расти, в 1532 году цена в Иосифо-Волоколамском монастыре составляла 22 деньги за четверть; во время неурожая 1543–1544 годов цены на Новгородчине поднялись до 35–40 денег.[1268] Некоторые авторы прямо объясняют рост цен ростом населения[1269] – в соответствии с мальтузианской теорией.