История России. Киевский период. Начало IX — конец XII века

В ту же ночь Ростиславича привезли в Звенигород, местечко верстах в десяти от Киева, и остановились с ним в одной избе. Тут Василько увидал княжего пастуха, родом торчина, точившего нож; он догадался, что его хотят ослепить, и горько заплакал. Действительно, вошли два конюха, один Святополков, другой Давидов, разостлали ковер и хотели повалить князя; последний, хотя и связанный, отчаянно оборонялся; позвали еще двоих. Василька повалили, положили ему на грудь доски и сели на них все четверо; кости несчастного захрустели. Тогда Торчин с зверскою жестокостью совершил ослепление. Замертво положили князя на телегу и повезли во Владимир-Волынский. Когда проводники остановились обедать в местечке Здвиженье, они сняли с Василька сорочку и отдали вымыть попадье. Вымыв ее и надев опять на князя, попадья начала плакать по нем, как по мертвом. От этого плача князь очнулся, выпил свежей воды и, ощупав грудь, сказал: «Зачем в ней и вместе с нею предстал пред Богом». Во Владимире Давид посадил пленника под стражу и приставил к нему 30 воинов с двумя княжими отроками, Уланом и Колчею. Сидя в заключении, Василько, в минуту смирения, говорил, что Бог, конечно, наказал его за гордость. Не было у него и помышления на Святополка или Давида; но были у него обширные замыслы. Он собирал войско и призывал берендеев и торков с печенегами, чтобы идти на ляхов. Он думал сказать Давиду и брату своему Володарю: «Дайте мне младшую свою дружину, а сами пейте и веселитесь; я же пойду в землю Ляшскую, возьму ее и отомщу за землю Русскую». Потом он хотел захватить какую-то часть дунайских болгар и поселить их у себя; а после того намерен был проситься у Святополка и Владимира на половцев и там или добыть себе славы, или сложить свою голову за Русскую землю. «Я уже возвеселился душою, слыша, что ко мне идут берендичи; но Бог низложил меня за мое высокоумие», — заключил узник.

Весть об ослеплении Василька привела в ужас других князей. «Никогда такого дела не было в роде нашем», — говорили они. Владимир Мономах немедленно призвал к себе Святославичей, Давида и Олега, и вместе с ними пошел к Киеву. На упреки, обращенные к великому князю, последний оправдывался тем, что говорил ему Давид Игоревич о замыслах Василька. «Нечего тебе ссылаться на Давида, — отвечали ему братья, — не в Давидовом городе был взят и ослеплен Василько». Владимир и Святославичи готовились уже переправиться за Днепр, чтобы изгнать Святополка из Киева, когда к ним явились послами от киевлян мачеха Владимира и митрополит Николай. Они умоляли князей не губить Руси новой междоусобной бранью и не радовать тем половцев; последние придут и возьмут землю Русскую, которую старые князья стяжали своей храбростью и своими великими трудами. Владимир был тронут этими увещаниями; он чтил супругу своего отца, чтил и сан святительский и согласился на мир, но с тем, чтобы сам Святополк шел на Давида Игоревича и наказал бы его за гнусную клевету. Святополк обещал. Между тем Володарь Ростиславич уже начал войну с Давидом и соглашался на мир только под условием выдачи своего ослепленного брата. Давид действительно выдал ему Василька; но мир был непродолжителен. Слепой Василько жаждал мести; кроме того, был спор о некоторых городах, и война возгорелась снова. Ростиславичи осадили Давида в самом Владимире и послали сказать гражданам, что они не хотят разорять город, а требуют только выдачи своих злодеев Туряка, Лазаря и Василя, которые подговаривали Давида на ослепление Василька. Граждане заставили князя выдать Лазаря и Василя (Туряк успел бежать в Киев). Ростиславичи повесили их и отступили от города. Пример этих людей показывает, какое деятельное участие в смутах того времени имели бояре и дружинники княжеские и как они подчиняли своему влиянию князей недальновидных или слабодушных.