История России с древнейших времен до наших дней

На русских верфях начиная с первых лет XVIII в. строились фрегаты, галеры, разного рода вспомогательные суда. Уже в первом десятилетии века у России появилось три флота: главный и основной — Балтийский и два вспомогательных — Каспийский и Азовский.

Создавались военно‑морские крепости Кронштадт и Таганрог, вооруженные мощными пушками. В середине второго десятилетия на воду спускали как мощные линейные двух‑, трехпалубные корабли для боя в линию, так и более легкие фрегаты — тогдашние крейсера, имевшие на борту по 50–60 орудий. Ко времени окончания Северной войны только на Балтике Россия имела 29 тяжелых линейных кораблей, 6 фрегатов, более двухсот галер, не считая более мелких судов. По существу, Российский флот после побед под Гангутом и при Гренгаме стал хозяином Балтийского моря. И здесь Петр ввел новшества в тактику боя: атаку легкими галерами тяжелых линейных кораблей противника с последующим абордажем и рукопашной схваткой на борту вражеских судов. Таким путем русский флот одержал не одну морскую победу.

Опыт создания русского флота, его боевых свершений, обучения морских кадров был отражен в «Уставе морском», созданном при участии царя.

К 20‑м гг. XVIII в. воды Каспийского моря также бороздило около 300 военных судов. Это была грозная сила.

После Прутского поражения Азовский флот и Таганрогская крепость были ликвидированы. Здесь вся борьба за выход в южные моря переносилась на будущее.

Существенной частью военных преобразований стал подбор и воспитание новых армейских и флотских кадров. Поначалу на первых ролях здесь были иностранные командиры. Но со временем многие из них не выдержали испытания войной. Будучи типичными наемниками, при первых же неудачах они сдавались в плен, спасали свои жизни, как это было под Нарвой. Другие хотя и бились до конца, но, получив опыт во время боевых действий XVII в. в Европе, не сумели перестроиться в соответствии с новшествами, вводимыми в русской армии. К тому же большинство их плохо владело русским языком и презирало солдат, вышедших из числа крестьян и посадских людей. Это вызывало их раздражение, а порой и ненависть.

Все это привело к тому, что, реформируя армию и создавая флот, Петр I стал все больше ориентироваться на отечественные военные кадры. В Москве и Петербурге открываются военные, в том числе артиллерийские, военно‑инженерные, школы. Появляются школы для низшего унтер‑офицерского состава, мореходные училища, школа гардемаринов, а затем в новой столице открывается Морская академия офицерских кадров.

Немало молодых людей, как детей титулованной русской знати и дворян, так и способных выходцев из других сословий, Петр направляет на учебу и практику за границу. Порой он принуждал их к этим поездкам.

К началу 20‑х гг. XVIII в. русская армия и флот вполне были обеспечены собственными кадрами. Иностранным офицерам предложили пройти специальный экзамен. Те, кто не выдерживал его, увольнялись со службы. А затем в России вообще запретили принимать на военную службу иностранцев, и это несмотря на все восхищение царя Европой.

Реформа государственного устройства. Необходимость перемен в государственном управлении — центральном и местном — стала остро ощущаться уже во второй половине XVII в. Боярская дума, приказы, воеводское самовластие отживали свой век. С приходом к власти Петра I архаичность этой системы выявилась окончательно. Старая система управления — громоздкая, с неясными функциями ее отдельных частей, порой отражающая интересы в первую очередь боярских родов, а не усиливающейся власти монарха, — не была способна осуществить задачи, поставленные перед страной Петром I. Создание новой армии и флота, коренное реформирование промышленности, бурно развивающиеся контакты с иностранными государствами, необходимость получения все новых и новых средств для нужд государства и нужд войны требовали четкой, быстрой, слаженной работы всех государственных звеньев. А главное — усиливающаяся самодержавная власть царя, который проникал своей неукротимой энергией буквально во все сферы жизни страны, нуждалась в послушной его воле государственной машине, где бы подданные беспрекословно и рьяно выполняли царские указы и поручения.

Понятно, что при таких требованиях к системе управления страной Петр I пошел не по пути уже формирующихся в Европе буржуазных государств, где существенное значение имело народное представительство, парламенты, шел процесс разделения властей — исполнительной, законодательной, судебной. Даже побежденная им Швеция после гибели Карла XII ввела в стране конституцию, ликвидировала абсолютную власть монарха, создала парламент — риксдаг.

Петр I, напротив, в соответствии с постоянно усиливающейся в России самодержавной властью предпочел создание таких органов управления, которые бы всячески укрепляли, поддерживали эту власть, усиливали бы личный контроль государя над всеми сферами жизни, окончательно превращая Россию в абсолютную монархию. В этом смысле русскому царю было с Европой не по пути.