Но глубоко уважаемый правителями из самых отдаленных государств, он не чувствовал такого же отношения своих близких соседей и постоянно должен был бояться нападений то Шведского короля Густава Вазы, то Польского короля Августа, то Крымского хана Девлет-Гирея. Все они боялись возрастающего могущества России и старались всеми силами вредить ей. Густава Вазу, который тогда был уже очень стар, скоро усмирили храбрые Русские полки; Крымского хана прогоняли от наших границ стрельцы и Днепровские или Литовские Казаки, перешедшие тогда в подданство России со своим атаманом, князем Вишневецким.
Что же касается Польского и Литовского короля Августа, то главной причиной его разногласий с Русским царем была Ливония. Иоанн жестоко мстил ей за то, что она, стараясь помешать просвещению России, не пропускала в нее выписанных им ученых и художников. К тому же он считал Ливонию землей, давно принадлежавшей России, потому что еще великий князь Ярослав I, названный в святом крещении Юрием, завоевал ее и в 1030 году основал в ней город, названный по его имени Юрьевым, а потом Дерптом; построил там греческие церкви и наложил дань на всю землю, которая с того времени считалась Русской и только в 1210 году была отнята у нас Ливонскими рыцарями.
Иоанн IV, помня все это и еще более помня последнюю дерзость Ливонцев, непременно решил возвратить России прежние владения ее и уже взял Нарву, Нейшлот, Адеж, Нейгауз, Дерпт и много других городов, а король Польский, не меньше Ливонцев желая вредить Русским, уговаривал рыцарей не терять бодрости и с радостью обещал им свою помощь и покровительство, когда магистр Ливонского ордена со всеми рыцарями и дворянством присягнул ему в верности и просил защиты против Иоанна. Ливонцы считали, что лучше зависеть от Польши, чем от России. После этого надо было ожидать настоящей войны с Литвой и Польшей. Ливонская война продолжалась уже два года, и все это время Русское войско не переставало побеждать. Из воевод Иоанновых более всех отличились в этой войне князья: Андрей Курбский, Иван Мстиславский, Петр Шуйский, Василий Серебряный и Даниил Адашев, брат Алексея. Несчастная Ливония почти вся была разорена и выжжена; слабые рыцари несмотря на всю храбрость своего магистра, молодого Кетлера, везде уступали; между тем Русские, гордясь необыкновенными достоинствами своего царя, его славой, его неизменным счастьем и своими победами, надеялись уже скоро поздравить друг друга с усмирением Ливонии и Польши, но вдруг разнеслась горестная весть о неожиданном несчастье и остановила надежду на их победу, остановила все радости народа, все мечты о счастье самого Иоанна!