История России в рассказах для детей

Новое имя графа Орлова — Чесменский — должно напомнить вам о войне Турции с Россией, повествование о которой мы почти закончили, рассказывая о происшествиях 1772 года. Все, принимавшие в ней участие, ошиблись так же, как и мы: мирные переговоры в Фокшанах не имели никакого успеха, потому что Франция усерднее, чем когда-нибудь, продолжала вредить России. В это время она уже склонила на свою сторону и Англию и вместе с ней так сильно подействовала на Турок, что уполномоченные министры, съехавшиеся в Фокшаны для переговоров о мире, скоро разъехались с тем, чтобы опять возобновить военные действия.

Такая неожиданная смелость Турок после их величайшего уныния покажется не такой удивительной, когда я скажу вам, что, кроме влияния Франции и Англии, было еще одно обстоятельство, которое подвигло побежденную Турцию к новым военным действиям против ее победителей: это были распространявшиеся по всей Европе слухи о затруднительном и даже опасном положении России: Турки спешили воспользоваться этим.

К.Д. Флавицкий. Княжна Тараканова. 1863–1864 гг.

Неспокойно было в России во времена правления Екатерины II, занявшей Русский престол в результате дворцового переворота: часть Русского дворянства мечтала видеть на троне сына Екатерины — Павла I; в тюрьме томился наследник престола Иоанн VI, сын Анны Леопольдовны; претенденткой на Русский престол объявила себя и Елизавета Тараканова (ок. 1745–1775), выдававшая себя за дочь императрицы Елизаветы Петровны; на Урале разбойничал Емельян Пугачев, называвшийся Петром III. Картина художника Флавицкого, изображающая ужасную смерть княжны Таракановой во время наводнения в Петербурге 10 сентября 1777 г., исторически недостоверна. Настоящая княжна Тараканова умерла в Москве монахиней Досифеей, а самозванка Тараканова умерла в Петропавловской крепости от чахотки 4 декабря 1775 г.

Но прежде, чем мы увидим, как рухнут новые надежды врагов Екатерины, моим читателям, наверное, любопытно будет узнать, из-за чего распространился такой невыгодный для нашего Отечества слух. Были важные причины для этого, и вот в чем они состояли.

Едва жители Москвы и окружающих ее губерний начали приходить в себя после миновавших их ужасов моровой язвы, как нежданное никем происшествие поразило их новым страхом: было получено известие от Оренбургского губернатора о том, что между казаками, живущими в окрестностях его губернии, вспыхнул мятеж, что главный мятежник называет себя императором Петром III и, пользуясь этим именем, быстро покоряет все места, мимо которых проходит, и уже грозит гибелью самому Оренбургу.

Такие дерзкие намерения и успех, сопровождавший их, не могли не испугать всякого, кто имел представление о прежних самозванцах и о многочисленности и духе казаков — соседей Оренбурга. Чтобы и вы могли получить это представление, надо рассказать вам об этих казаках.

Их называют теперь Уральскими казаками, но в то время они назывались Яицкими — по названию реки Яика, нынешнего Урала. Трудно сказать, откуда пришли первые их поселенцы на берега этой реки, однако, судя по их собственным преданиям и по словам писателей, первые Яицкие казаки были выходцами с Дона. Они, как и все казаки, жили сначала разбоями, проводили весну и лето до глубокой осени в разъездах по широкому Яику и даже по Каспийскому морю, грабили суда, проходившие там, и на зиму съезжались в свои бедные селения около нынешнего Уральска. Разбои, ставшие ремеслом новых поселенцев Яицких берегов, заставляли их иногда бояться соседей, обитавших по обеим сторонам этого же Яика. Взглянув на карту России того времени, вы увидите на ее правой стороне обширную Волжскую степь, по которой кочевали в то время остатки Татарских орд; на левой — земли Киргиз-Кайсаков[396]: и те и другие были иногда опасны для Яицких казаков. Чтобы иметь сильное покровительство, они просили царя Михаила Федоровича принять их под свою опеку. Заселение берегов Яика людьми, подвластными России, было очень выгодно для нее: они могли оберегать от неприятелей ее границы. Итак, царь благосклонно принял подданных, пожаловал им грамоту на реку Яик, то есть подарил им ее, и позволил набирать к себе на житье вольных людей.