История России в рассказах для детей

С этого времени число Яицких казаков беспрерывно умножалось, но, к несчастью, их понятия о гражданской жизни не улучшались: они все также разбойничали, и даже больше того: теперь уже, выезжая на Каспийское море, они соединялись с Донскими казаками и грабили не только Персидские торговые суда, но даже их приморские селения. Не один раз шах жаловался царю, и казаки, узнав об этом, молили государя о прощении и заслуживали его в походах в Польшу и под Ригу; но, возвратясь на Родину, многие из них принимались опять за прежнее ремесло.

Яицкие казаки. Гравюра начала XIX века.

Так жили Яицкие казаки до времен Петра I. Петр I не мог оставить без внимания это неустроенное войско: он учредил у них общий порядок управления и отдал их в ведомство Военной коллегии. Но законы благоустроенного общества не понравились самовольным жителям берегов Яика: они часто возмущались, хотели даже убежать в Киргизские степи или к Туркам; одна только привязанность к родной, во всем обильной стороне удерживала их. Им не хотелось расстаться с богатыми берегами Яика, и поэтому они скоро оставили намерение свое, но зато постоянно проявляли непокорность в отношении к начальникам, которые и сами были несколько виноваты в этом, так как, пользуясь данной им властью, иногда притесняли своих подчиненных. Казаки вместо того, чтобы просить рассудить их в ссоре и ждать от суда удовлетворения, расправлялись сами. Так случилось и в 1771 году. Для усмирения мятежников Екатерина послала генерала Фреймана, который исполнил свое дело очень хорошо: все они были пойманы и главные из них наказаны. Строгость наказания и благоразумные меры вновь назначенного начальства усмирили самых смелых из них и, казалось, навсегда уничтожили их дерзкие намерения.

Герб области войска Донского.

На среднем поле гербового щита изображена зубчатая стена с тремя зубчатыми круглыми башнями. На правом поле — золотой пернач* и крест-накрест положенные серебряный бобылев хвост* и серебряная насека* — эмблемы, пожалованные войску Донскому Петром Великим. На левом поле также изображена серебряная булава, на которую крест-накрест положены серебряная насека, украшенная Императорским орлом, и серебряный бунчук — эмблемы, пожалованные войску Донскому императрицей Елизаветой Петровной. В золотой главе щита — черный Императорский орел с тремя коронами.

Но напрасно было такое ожидание: не прошло и двух лет, как беспокойное войско снова заволновалось. На этот раз, однако, не одни казаки были виноваты: к ним явился злодей, обманувший их доверие. Это был беглый Донской казак Емельян Пугачев.

Никогда в одном человеке не соединялось столько дерзости и ничтожества, как в этом низком обманщике. Удивительно, как могла прийти в голову простого, безграмотного казака мысль представить себя императором? Это был тот самый обманщик, который называл себя Петром III.

Неизвестно, с этой ли безумной мыслью он пришел на Яик или она появилась в его голове уже там, когда он познакомился с беспокойным духом тамошних казаков и подивился легкости, с которой можно было склонить их к мятежу.

Только в конце 1772 года он появился в их селениях, жил в работниках то у одного хозяина, то у другого; потом, не имея настоящего документа, был пойман, как бродяга, отослан в Казань, содержался около полугода в тамошней тюрьме, наконец, успел убежать оттуда в июне 1773 года опять к Яицким казакам.

Но в этот раз он шатался по их хуторам* уже не в смиренном виде работника или Донского беглеца. Нет, теперь он окружил себя тайной, рассказывал о своих приключениях только избранным сообщникам, а уже те объявили всем, что под именем Емельяна Пугачева скрывается человек важный и знаменитый, что этот человек есть император Петр III, которого народ считает умершим, что он проживал около года в Киеве, потом в Константинополе, наконец, на Дону. «Оттуда, — говорили простодушным казакам хитрые их товарищи, сделавшиеся друзьями Пугачева, — оттуда батюшка наш пришел к нам на Яик; но сначала приняли его здесь за бродягу и отправили в Казань. Бог помог ему уйти оттуда, и он благополучно опять явился к нам, и мы, братцы, уже не выдадим его теперь и постоим за него. Он пойдет с нами управляться с нашими судьями, всех их сменит — сам он говорит, что они судят неправедно, поставит новых, даст нам денег, сколько захотим!»