История России. XX век. Деградация тоталитарного государства и движение к новой России (1953—2008). Том III

И все же появление фермеров стало принципиально новым явлением в 1990–2000-х гг. Максимальное число фермерских хозяйств было в середине 1990-х гг. С тех пор оно сокращается. При этом более половины фермеров имеет участки менее 20 га. То есть основная часть фермеров – малоземельные.

Наиболее типичны фермеры трех типов:

1. Бывшие руководители колхозно-совхозной администрации, приватизировавшие часть техники и помещений, привлекшие бывших работников и создавшие своего рода мини-колхозы с похожей управленческой структурой.

2. Производители с 10–20 работниками – новый тип фермеров. Количество арендуемых ими земель колеблется от нескольких десятков до нескольких тысяч гектар. Это чаще местная номенклатурная верхушка и сельские специалисты высокого класса.

3. Семейные хозяйства без постоянных работников наиболее распространены. Чаще всего их организовывает интеллигенция и рядовые специалисты бывших колхозов. Однако значительная их часть, не вписавшись в новые условия, ведет личное хозяйство по существу и нигде при этом не отчитывается. По наблюдениям авторов этой книги, только пятая часть фермерских хозяйств активно развивается. Наиболее значительна роль фермеров на юге и в национальных республиках. Как и среди предприятий, происходит поляризация фермерских хозяйств и концентрация земель, отчасти в связи с тем, что фермеры в южных русских районах чаще в начале XXI в. занимались выращиванием зерна, для чего необходимо 500 и более гектаров земли.

Кооперация между фермерами развита крайне слабо, хотя в каждом районе существует ассоциация фермерских хозяйств. Чтобы фермеры окрепли, создали собственную среду и заменили колхозы и совхозы, в регионе должна накопиться некоторая критическая масса фермерских хозяйств. Как правило, этой массы нет. В борьбе за землю с агрохолдингами фермеры проигрывают. Ту нишу, которая предназначалась для фермерских хозяйств, вместо колхозов в 1990–2000-х гг. заняли либо товарные хозяйства населения, либо агрохолдинги.

Литература:

А. А. Никонов. Спираль многовековой драмы: Аграрная наука и политика России (XVIII–XX вв.). М.: Энциклопедия российских деревень, 1995.

Т. Г. Нефедова, Дж. Пэллот. Неизвестное сельское хозяйство, или Зачем нужна корова? М.: Новое издательство, 2006.

Т. Г. Нефедова. Сельская Россия на перепутье. Географические очерки. М.: Новое издательство, 2003.

Ю. Г. Александров. Будущее колхозно-совхозного строя в России // Крестьянство и индустриальная цивилизация. М.: Наука, 1993.

Т. Г. Нефедова. Десять актуальных вопросов о сельской России. Ответы географа. М.: URSS, 2013.

6.1.16. Человек в послекоммунистической России. Уровень жизни

Материальный уровень жизни в стране принято определять как валовой внутренний продукт (ВВП) на душу населения. При этом ВВП равен рыночной стоимости всех товаров и услуг, произведенных в стране. Это создает трудности при сравнении России, СССР и западных стран.

Прежде всего, цены в СССР не были рыночными, и их рыночное значение определить нелегко. Под видом производства в СССР учитывалось многое из того, что вообще никакой рыночной стоимости не имело. То, что ненужного производства теперь меньше – это приобретение, а не потеря. Кроме того, в СССР были распространены «приписки». При плановом хозяйстве выгодно показывать, что ты сделал больше, чем на самом деле. При переходе же к рынку стало выгодно показывать меньше – чтобы избежать налогов. Значительная часть хозяйственной деятельности ушла «в тень», где она недоступна надежному учету.

Если без коренного пересчета переходить от советских показателей производства к рыночным (а именно это и делала официальная статистика), то получается, будто ВВП Российской Федерации с 1990 по 1998 г. упал на 40 %. В действительности ситуация не столь однозначна. Потребление электроэнергии за эти годы упало на 20 % за счет промышленности. Производство стали сократилось на 40 %. Но сталь – не показатель национального дохода, некоторые богатые страны ее вообще не производят. Зато число автомобилей за эти годы увеличилось почти вдвое, с 12 млн до 23 млн – такого в беднеющей стране не бывает.

Чтобы в этих условиях хотя бы приблизительно оценить реальный уровень дохода, надо найти связанные с ним физические показатели, учет которых ни припискам, ни уходу «в тень» не подвержен. Выяснив, как доход на одного человека в других странах связан с этими показателями, можно вычислить, какому зарубежному уровню дохода соответствует наличие физических показателей в современной России. Назовем этот уровень вмененным доходом.

Рис. 1. Телефоны, автомобили и электроэнергия на единицу населения в РФ 1970–2005 гг.