История России. XX век. Деградация тоталитарного государства и движение к новой России (1953—2008). Том III

В вузе «промывание мозгов» продолжалось. Обязательному изучению подлежали: история КПСС, политэкономия, марксистско-ленинская философия, «научный» коммунизм, а со второй половины 1970-х гг. также и «научный» атеизм. Помимо изучения подобных дисциплин, около месяца ежегодно выпадало из учебного времени студентов на сельхозработы в колхозах, переборку картошки и капусты на овощных базах. Во время каникул многие по собственной инициативе работали в студенческих строительных отрядах, так как здесь можно было неплохо заработать.

Активных комсомольцев, особенно спортсменов, привлекали в оперативные отряды, чтобы содействовать КГБ, применяя грубую физическую силу, в борьбе с неформальными молодежными группами и с религией.

В большинстве вузов студенты-дневники, учившиеся без троек, а также спортсмены и комсомольские активисты, получали стипендию. До начала 1980-х она составляла 28–40 руб. в месяц. Затем ее повысили до 40–60 руб. В 1960–1970 гг. пара зимних женских сапог стоила 60–90 руб., а в 1980-х – до 130 руб.

Поисками работы выпускник вуза в советское время не занимался: защитившие диплом на дневном отделении подлежали распределению. Их могли направить на работу на 3–5 лет в любую точку СССР. При этом до 1956 г. не считались с семейным положением и уклонившимся от работы по распределению могли дать срок до 3 лет.

Основным удостоверением личности в СССР служил паспорт. Его получали в возрасте 16 лет. Паспорт давал относительную свободу передвижения. Его ввели в 1932 г. только для жителей городов, чтобы предотвратить бегство крестьян от коллективизации. С 1959 г. паспорт стали выдавать некоторым категориям крестьян. Они могли его получить и после службы в армии. Полностью крестьян уравняли с остальными гражданами лишь при выдаче паспортов нового образца в 1976–1981 гг.

Паспорт не давал свободы выбора места жительства. Существовала прописка. Каждый советский человек был прописан в определенном месте и постоянно проживать мог только в этом городе, в этом доме и квартире. Переезд на новое место жительства мог быть разрешен властью только по мотивированным обстоятельствам (брак, уход за больными родителями и т. п.). Переехав, следовало тут же прописаться. В крупных городах прописаться можно было лишь к родственникам, если у них были излишки площади свыше санитарной нормы. Свободно приобрести квартиру в СССР было нельзя. Нарушение правил прописки каралось тюремным заключением.

Прописка означала право на жильё. Осуждённые к лишению свободы через 6 месяцев теряли прописку, если на их жилплощади не были прописаны близкие родственники. Впрочем, местная практика позволяла лишить людей прописки и жилья без судебного приговора. Например, в 1970-х в Ленинграде лиц, рассказавших публично антисоветский анекдот, вызывали в райотдел КГБ для «профилактической» беседы, при этом паспорт они сдавали охраннику. По результатам беседы им выносилось предостережение, а паспорт могли вернуть с аннулированной ленинградской пропиской. Тогда в течение 30 суток человек подлежал принудительному выселению в назначенный ему пункт за 101-й километр от города.

Паспорта имели определенную систему нумерации, оговоренную в секретных инструкциях. По ней можно было определить, был ли судим владелец и по какой статье. Право проживания граждан, имевших судимости по политическим статьям, к которым относилась и религиозная деятельность, было ограничено. Такие люди не могли селиться в Москве, Ленинграде и их окрестностях.

Помимо паспорта для всех работающих была обязательна трудовая книжка. Ее выдавали на руки только при увольнении, и она была необходима для получения пенсии. Уйдя с работы, человек был обязан устроиться на другую в течение 3 месяцев, при этом через месяц терялся непрерывный стаж (т. е. право на прибавку 10 % к пенсии) и понижалась шкала оплаты больничных листов. А через 3 месяца не устроившегося на работу могли привлечь к уголовной ответственности за тунеядство. Эта норма действовала до 1988 г.

Существовал еще военный билет. Его обладателю надлежало в течение 3 суток по приезде (даже временном) в другую местность встать на воинский учет.

И, наконец, ссыльнопоселенцам полагались не паспорта, а специальные удостоверения, лишавшие их свободы передвижения. Но, отбыв ссылку, они всё же имели больше прав, чем колхозники.

На посетителей из-за границы самое удручающее впечатление в СССР производили магазины. Пустые полки, обсиженные мухами муляжи товаров, отсутствие упаковки, товар, отпущенный «в тару покупателя» или завернутый в оберточную бумагу (полиэтиленовые пакеты были такой редкостью, что их хранили и стирали), отсутствие холодильной техники, назойливый запах гнилой капусты и тройные очереди: сначала за тем, чтобы выбрать товар, потом для того, чтобы за него уплатить у кассы, наконец, за тем, чтобы его получить по кассовой квитанции. Систему эту придумали, чтобы продавцы не касались денег.