История России. XX век. Деградация тоталитарного государства и движение к новой России (1953—2008). Том III

Перелом в сознании первой половины 90-х гг., по крайней мере в законодательной части определения и сохранения культурных ценностей, опирался на солидный опыт и традиции. Однако идейные факторы и ориентиры в указанный период и позже отходили на задний план перед фактором финансовым, а также вполне устойчивыми вековыми тенденциями к «необязательности» исполнения законов об охране памятников. Характерны и показательны усилия по поиску обходных маневров ввиду исключительности тех или иных ситуаций. Преобладающими становились мотивы «улучшения» прошлого, приспособления архитектурных сооружений к повседневным нуждам. Тенденции к «обновлению» памятников прошлого заметно преобладали, подстегиваемые новыми техническими возможностями. Последнее было особенно характерно для крупных городов, в наибольшей же мере – Москвы. Вместе с тем так называемое коттеджное строительство серьезно угрожало «малым» городам, таким как Звенигород, Суздаль, Переславль-Залесский и др., а также полям воинской славы, особенно полю Бородинского сражения в Московской области.

Сложно решался вопрос о соблюдении охранного законодательства в рамках существенно расширившихся, за счет возвращения множества сооружений и ансамблей, владений Русской Церкви. Причем в данном случае речь идет не только о собственно архитектурных аспектах, но едва ли не в большей мере – стенной живописи, иконописи и резьбы, бесконечно более хрупких и менее заметных для основной массы посетителей. В небытие продолжали уходить росписи преподобного Андрея Рублева 1408 г. во Владимире, активно разрушались фрески XVII в. в Ярославле.

Государственное внимание и соответствующее финансирование не уделялось и иным первоклассным памятникам древнерусской архитектуры и монументальной живописи – росписям XIV в. новгородских церквей Спаса на Ковалеве (работы над которыми были начаты еще А. П. Грековым), Успения на Волотове и Михаила Архангела на Сковородке (к раскопкам последней с 1945 г. еще не приступали). Если храмы, передаваемые вновь во владение Церкви, поновлялись порой до полного разрушения древней живописи и даже архитектурных форм под невежественной рукой доморощенных реставраторов и по требованию непросвещенных заказчиков, то памятники истории и культуры, не принятые на баланс Церкви или каких-либо частных лиц, быстро превращались в руины, практически не подлежащие восстановлению, разбирались на кирпич окрестными жителями. Такая судьба постигла, например, дворцы XVIII в. усадьбы русского историка В. Н. Татищева в подмосковном Болдино или знаменитый «дом Наполеона» в Боровске.

Утраты древней русской культуры за послесоветские десятилетия весьма значительны.

Литература:

Реставрация музейных ценностей России: V триеннале / Каталог выставки. М., 2006.

Российская культура в законодательных и нормативных актах: музейное дело и охрана памятников, 1991–1996. М., 1998.

Сборник нормативных материалов по государственной охране, сохранению, использованию и популяризации объектов культурного наследия (недвижимые памятники) / Под ред. Евстигнеева. Ч. 1. М., 2005.

6.1.22. Церковь и вера в послесоветском обществе

Русская Православная Церковь (РПЦ)

В июне 1990 г. Патриархом Московским и Всея Руси был избран митрополит Алексий (Ридигер), выходец из Русского Зарубежья, чье детство прошло в независимой Эстонии. Он был интронизирован с именем Алексий II. С начала 1990-х гг. Церковь все более активно участвует в общественно-политической жизни государства. Архиереи и священнослужители избираются народными депутатами Верховного Совета СССР, РСФСР, областных и городских Советов, пока в 1993 г. Священный Синод не запретил клирикам заниматься политической деятельностью и участвовать в избирательных кампаниях. На принятии присяги Президента РСФСР Бориса Ельцина в июне 1991 г. Патриарх Алексий II выступил с напутствием.