В советское время всякие споры о происхождении того или иного этноса имели как политический, так и националистический оттенок, редко переходя в область религиоведения. Сегодня многие из давнишних теорий вновь поднимаются на щит с целью утвердить ну, хоть какое-то превосходство своей национальности над другими… Эти споры, целью которых, увы, часто является принижение исторической роли ислама в России, выливаются на страницы книг, полных самой затейливой псевдо-научной лжи, но и это понятно. Классик французской литературы Анатоль Франс не зря говорил, что «все книги по истории, где нет вранья, чрезвычайно скучны».
Наша книга, при всех ее недостатках, пишется не для развлечения и не в поддержку одной националистической теории против другой. Она пишется – в меру авторских сил – как свидетельство исторического родства всех населяющих Россию народов, поскольку главное родство состоит, по нашему мнению, не в общности кровей, а в общности великих очистительных страданий, выпавших во взаимной истории на долю всех российских народов.
Общее горе роднит сильнее, чем общая радость. Глубокое убеждение автора в историческом родстве не только российских народов, но и всех народов мира сохранится вопреки всем заранее предсказуемым возражениям против его позиции – сохранится именно потому, что диктуется она не абстрактным гуманизмом или наивным прекраснодушием, но посильным осознанием жизнетворной исламской философии Всеобщего Единства.
Как волжские булгары принимали ислам
I.
Прибытие большого торгового каравана из Хорезма всегда было огромным событием для племен Волжской Булгарии. О таком событии всегда было известно заранее: караван продвигался медленно, но весть о его приближении загодя достигала Булгара с южных пограничных постов. На сей раз весть о прибытии каравана была особенно желанной для царя булгар Алмуша Шилки-элтабара. Он давно знал о том, что вместе с хорезмийскими и индийскими купцами с караваном прибывает и посольство халифа ал-Муктадира, и ему не терпелось узнать, как именно халиф правоверных ответил на его письмо.
Нам очень немного известно о личности этого царя, и лишь по описанию ибн Фадлана мы можем вообразить его себе как человека весьма представительного: «внушительный, даже величавый вид этого человека производил сильное впечатление, и был он очень крупного телосложения и говорил, как со дня большого кувшина», говорит наш свидетель.
Очевидно, что среди собственных подданных Алмуш обладал значительной властью, чему, видимо, способствовал и его потомственный титул, «элтабар», в котором весьма соблазнительно видеть тюркское «эл табар», то есть «нашедший или обретший родину». Этот титул объясняется лингвистами по-разному, однако, вполне можно увидеть в нем параллель между древневенгерским титулом «honfogl'al'o», «завоеватель родины». Мы уже говорили о том, что булгарский хан Айдар за несколько десятилетий до описываемых событий подвиг населявших Поволжье венгров уйти в печенежские степи юга – и юго-запада, так что титул «элтабар» мог быть приобретен булгарской династией как тогда, так и гораздо ранее, еще с первым массовым пришествием булгар на Среднюю Волгу.
Физические качества царя, внушившие столь сильное уважение ибн Фадлану, были хоть и важными, но далеко не самыми главными для его царского достоинства. Царь, или эмир, булгар Алмуш был прозорливым политиком, которому для укрепления единства и мощи своего молодого государства необходимо было разумно и сбалансированно управлять внутренней ситуацией в стране и заниматься обеспечением ее внешней безопасности. В этом ему, помимо военной мощи, помогали междинастические браки, хотя накануне исторических событий именно такой брак вызвал крайне опасную напряженность между Волжской Булгарией и Хазарией, данником которой все еще было булгарское государство на Волге. Как объяснил это ибн Фадлан, случилось вот что: